- Я открыт для диалога, Йоэйна, спрашивай.
Эти его взгляды и слащавые интонации не значили ничего хорошего. Отец всегда говорил, что от людей молчаливых, уделяющих внимания своим мыслям стоит держаться подальше, а если уж связываться, то также держать свои мысли и выводы при себе. Ожидание пыток, угрозы, долгие часы в этой странной комнате почти подточили моё самообладание, но лишь один взгляд на него и упрямство напополам с бешенством с новой силой загорелись в груди.
- Каких тёмных сил, скажи на милость, тебе от меня надо, злобный ублюдок? – это всё, на что хватило моего самообладания. Наружу рвались слова похуже и побогаче, благо крепких портовых фразочек в Каде я набралась достаточно. Надеялась, что оскорбление заденет его, ударит побольнее, ведь Леон незаконнорожденный сын какого-то дворянина, его выкинули, словно собаку.
- Тц. Юна. – Спокойно, с легкой доброжелательной улыбкой начал он, - я конечно ублюдок, но не злобный, - повернулся и оглядев комнату, провел рукой по воздуху, - это место подходит тебе меньше, чем сырой каменный мешок в подвале, - ни один мускул не дрогнул на моём лице, а он всё продолжал, - видишь, я достаточно милосерден и добр, не стоит меня оскорблять.
- Может я тебе еще и должна, за такое отношение? Ах, погоди, - ехидная усмешка задела его больше оскорблений, а яд в голосе заставил слегка поморщиться, - я об этом не просила. Подвал подойдет, - снова усмехнулась, нарочно издеваясь над его терпением, - если там не будет тебя. Давай покончим с этим, огласи приговор.
На полу было немного холодно, ноги под серым платьем замерзли, по телу заскользили мурашки. Нос перестал дышать, периодически приходилось шмыгать. Да еще и эта коленка, как же всё достало. Отвлекшись ненадолго на самоощущения, не заметила, как мой мучитель подошел почти вплотную.
С минуту он смотрел, а потом, вздохнув, то ли от досады, то ли от усталости и ожидания чего-то мне не понятного, он просто схватил меня за плечи и одним рывком поднял на ноги. Колено взорвалось болью, затекшие мышцы свело, а голова закружилась. Всё, на что хватило моих сил: это ощутимый тычок ему под ребра, но он не возымел силы. Леон всё также стоял надо мной отвесной скалой и сурово буравил взглядом ядовитых голубых глаз.
- Я не спрашивал твоего мнения. – Зашипел в лицо, словно гадюка, а я попыталась вырваться:
- Пусти, темные силы, Леон, - со злобой посмотрела в его наглое лицо, - пусти, заклинаю тебя, - задергалась, пыталась выкрутить хотя бы правую руку, больно, как же больно. Его пальцы так сильно сжимали мои руки, что никак не удавалось вырваться. Я поливала его грязью, шипела, пыталась кусаться, а он просто стоял и держал меня, прижимая всё ближе.
- Боже, замолчи. – Не выдержал он и кинул меня на кровать.
- Убей, - впала в истерику и уже орала на него, голос срывался, в глазах стояли непролитые слезы обиды и злобы, но я не пролью, ни одной, только не для него. – Убей меня, чего тебе еще надо, ты отнял все силы у магов, задавил сопротивление. Ты захлебнешься своим прогрессом, - метала молнии бешеными глазами и тыкала в него пальцем, - Вы, вы все захлебнетесь.
Когда его терпению пришел конец, мне, сходившей с ума в этот момент, понять было сложно. Всю истерику прекратил ощутимый ожог, он подарил мне хлесткую пощечину. Её жар отрезвил лучше любого лекарства. Да, я заткнулась, но внутри кипела ярость. Не смогла придумать ничего лучше, чем кинуть в него подушку. Снаряд угодил ему точно в голову, Леон настолько опешил от моей истерики, что просто не успел хоть как-то защититься. Когда массовое оружие мести упало на пол, он смотрел на меня очень странным взглядом, смесью детского восторга и жгучей обиды, а после и вовсе комнату сотряс его звонкий смех, немного пугающий, но до щемления в груди знакомый. Подлец. Не смей смеяться…
- Ты будешь жить, Юна, будешь, - закончив смеяться, задумчиво и как-то отстраненно прибавил он, - потому что я так сказал.
Его слова не прояснили ровным счетом ничего, буду жить, потому что он так хочет? Теперь мне тоже захотелось смеяться: грозная похитительница молний, гроза Серого моря, теперь будет жить, только потому, что кто-то так сказал.
- А теперь, будь добра протяни руки. – Породистое лицо рассекла приторная и немного чумная улыбка. От него исходил аромат опасности и азарта. Безумец.
- Вот ещё. Хочешь мной играть, пожалуйста, но будь готов, что у комнатной рыбки тоже есть зубы. – На всякий случай отползла подальше. Щеку уже перестало щипать, а вот колено, чёртово колено…