- Йоэйна не серди меня, плохая девчонка. У нас нет времени на игры. – Продолжал скалиться Леон, - давай сюда руки.
Пятнадцать минут неистового сопротивления, солоноватый вкус во рту, чудесный, прямо-таки красивый и ровный укус на его предплечье - стали концом моей жизни, а точнее, - началом самой большой неприятности в ней.
- Мммм. Мм. – Попытки крикнуть нет, превращались в глупое мычание. Дышать было тяжело: нос забит, а рот заткнут шейным платком Леона, в довершение, крепко завязанным на затылке.
- Продолжайте, святой отец, она просто волнуется.
- Ммм. – не сдавалась я.
- Сын мой, а вы уверены, что она согласна на обряд? – Отец Бэрбоун, седой старик с маленькой козлиной бородкой, до блеска зализанными и разделенными на ровный пробор волосами, привел меня в тихий ужас. Похоже, я единственная, кто думает, что сие мероприятие обречено, по причине моего полного несогласия. Лицо Леона не выражало ни малейшего беспокойства, напротив, он скорее был доволен и уверен в происходящем. Недоумение священника было понятно, я бы тоже не верила в желание выйти замуж от связанной девицы, в комнате без окон и острых предметов, стоящей на коленях, возле постылой кровати и полоумного начальника Корпуса Безопасности, затеявшего всё это.
Обряды вне стен священного лона церкви запрещены законом и королевой, даже не представляю, как этому, господи прости, грешному сыну разрешили жениться, не пойми где, да еще и, со мной (!), крепко связанной бельевой веревкой и с заткнутым ртом.
Странная ситуация, я бы, не то что призадумалась на месте священника, бежала бы отсюда со всех ног, но, то ли золота было много, то ли самого начальника Корпуса Безопасности (КБ) испугался, пойди, пойми этих святош.
- Конечно, святой отец, быстрее, продолжайте. – Услышала низкий голос слева.
Меня посетила идея картинно грохнуться в обморок, после всех страстей выпавших на мою долю, но три слова, сказанные томным шепотом на ушко: «Ян в подвале» и я снова стою на коленях, как шелковая.
Как мне хватило мозгов повестись на письмо и пойти взрывать дирижабль, даже не знаю, я корила себя каждую секунду, целую вечность, пока мы стояли на коленях, а старик читал свою книжку и брызгал кисточкой, обмоченной в воде из резной чаши. Рассмотрев каждую завитушку на черно-белом одеянии священника, я принялась из-под опущенных ресниц украдкой смотреть на Леона. Он очень вырос: черты лица огрубели, тонкая шея стала мощной, блондинистые кудри - остриженным ежом, а вот ямочка никуда не делась, она была все там же, с правой стороны на щеке. Легкая щетина не портила его, а вот поганый характер и совместное прошлое - очень.
Сейчас я была уверена, что ничего он не заслуживал так, как предательства, подобного тому, что совершил сам. Как легко он отрекся от наших идеалов в угоду себе. Гадать о причинах можно сколько угодно, а меж тем раздался очень злободневный вопрос. Священник театрально понизил голос и полушепотом, с придыханием изрек:
- Берешь ли ты Леонель Реджинальд де Браоз, - но тут, вдруг запнулся, прижав книжку и кисточку к себе он наклонился к Леону и полушепотом спросил, - К-как невесту?
- Йоэйна София Эберт, берет мое родовое имя.
Как вытянулось лицо священника, надо было видеть, а пока про себя насмехалась над ним, до меня, вдруг, резко дошел смысл сказанного. Леон свихнулся. Словно курочка на пне, с занесенным над ней топором, я посмотрела на него. В ответ получила насмешливый взгляд. Он сейчас на мне женится. Отберет имя и женится. Женщины в Кадрионе носят свою фамилию, даже после замужества, могут требовать развода и опеки над детьми, распоряжаться своими доходами. Если женщина вступает в брак и берет фамилию мужа, то она добровольно отрекается от всех прав, добровольное рабство. В моём случае насильственное.
Кажется, я уже слышу, как вбивают длинные железные гвозди в крышку гроба Юны Эберт. А меж тем священник прочистил горло, и продолжил:
- Кхм. Йоэйну Софию Эберт в законные жены, по велению сердца и разума.
От торжественности мероприятия меня замутило. Мда. Не так я представляла собственную свадьбу, на самом деле вообще никак не представляла. С самого начала я не планировала выходить замуж, кто бы поверил, что всё случится таким странным образом. Отец наверно сейчас смотрит на все это с проклятиями на устах или в ужасе закрывает ладонью глаза.
- Да. – Уверенно выдохнул блондин.
Повернув свой светлый старческий взор на меня отец Бэрбоун замешкался. Видимо решал стоит ли спрашивать у такой сговорчивой невесты. Он смешно сморщил лицо, поджав нижнюю губу и решил сначала уточнить у будущего мужа, - к-как с невестой-то?