Приблизившись с кромке воды, люди долго смотрели на противоположный берег. Там зеленели деревья, отсюда совсем крохотные, над ними стояло постоянное мерцание, происходившее, судя по всему, от крыл бесчисленных насекомых. Степной берег, напротив, был удивительно пуст, будто Степь не хотела иметь ничего общего с Рекой. Впрочем, присмотревшись, Эль заметил сразу несколько троп, явно протоптанных крупными насекомыми к местам постоянного водопоя.
- Посмотри-ка! - Элоиз спустилась к кромке воды, держа в руке меч. - На поверхности воды столько водоворотов! Наверняка это речные жители.
- Я очень рад, - вздохнул охотник. - Пожалуйста, отойди подальше. Не плыть же ты собралась?
Ничего не оставалось, как искать материал для плота. Кустарник, густо покрывающий эту часть Степи, для такой цели не годился, поэтому путники немного посовещались, и двинулись вниз по течению, к северо-западу. По дороге они и в самом деле видели множество насекомых, спускавшихся к воде утолить жажду. Самое удивительное, что не смотря на обилие жизни, никаких схваток на берегу не происходило. Когда Эль увидел, как огромный паук-верблюд терпеливо ждет своей очереди, позволяя напиться даже не повернувшемуся в его сторону скорпиону, то Элоиз стоило большого труда убедить охотника, что она не имеет к такому поведению насекомых никакого отношения.
Впрочем, идиллия время от времени нарушалась появлением речных обитателей, особенно той их части, которая искала себе пропитания на суше. На глазах путешественников печальная судьба постигла безобидного и мерзкого на вкус жука-стригуна, прибежавшего промочить горло. Не успел бедняга припасть к воде, как что-то темное быстро поднялось из глубины и единым рывком из реки выскочило существо, состоящее, как показалось невольным зрителям, из одной только зубастой пасти. Крепко схваченный за голову стригун отчаянно попятился, оставляя на узкой полоске песка глубокие следы, и даже сумел немного вытащить хищника из воды, но все было тщетно: показавшиеся под пастью лапы толщиной превосходили конечности жука не менее чем в три раза. Рывок - и жертва бьется в воде, вспенивая ее в последней, уже бессмысленной попытке вырваться. Еще один рывок - и на поверхности остался лишь маленький, быстро исчезнувший водоворот.
В другом месте, где по какой-то своей причуде река позволила возникнуть песчаному мелководью, вяло копошилось огромное количество многоногих существ, в которых охотник сразу узнал речных крабов, которых ему уже доводилось ловить в горном ручье. Судя по тому, что никто этих, достаточно вкусных тварей, не атаковал, в большом количестве они представляли серьезного противника. Эль показал девушке на несколько наиболее крупных экземпляров, почти не высовывавшихся из воды - они достигали размеров взрослого смертоносца, а клешнями согли бы померяться и со скорпионом.
Степь тоже норовила подкормиться из чужой стихии, но делала это с воздуха: над водой то и дело проносились хищные стрекозы, пикируя на поверхность и частенько взмывая обратно с крепко зажатой в лапах добычей.
- Это рыбы! - воскликнула Элоиз, показывая охотнику на бьющуюся в воздухе серебристую искорку. - Тут полным полно рыб!
- Да нет, - приложил Эль руку ко лбу козырьком. - Рыбы белые, разве не помнишь? И за хвост их держать нельзя, они бы стрекозе лапы вмиг поотгрызали.
- Это были пещерные рыбы, слепые и белые! А это - настоящие! Очень вкусные! У нас недалеко от Города живут рыбаки, которые сетями ловят таких рыб. Конечно, сети часто рвут хищники, а смертоносцы рыбу не любят, поэтому паутины для сетей не хватает... Были даже случаи, когда рыбаки приходили в Город и воровали материал с улиц, хотя это очень строго запрещено.
- Что им за это сделали? - поинтересовался Эль, не особо надеясь на ответ. И действительно не получил ответа.
К полудню на горизонте появилась одинокая рощица деревьев, и путешественники пожертвовали привалом, чтобы достичь ее поскорее. Элоиз за время движения вдоль берега сильно вымоталась: большое число бегающих и летающих хищников заставляло прилагать массу усилий, разгоняя их в стороны. Хуже всего было то, что несколько раз девушка теряла контроль над ситуацией, и тогда какой-нибудь оголодавший скорпион подбирался опасно близко. Что же будет на воде, которая, кажется, просто кишит живностью? Да еще незнакомой, когда невозможно одним только сознанием, не видя, отличить безобидную рыбку от обладателя зубастой огромной пасти и толстенных мощных лап. Надежда на спокойное пересечение водной преграды, которую Элоиз лелеяла в тайне от охотника, растаяла.
Ближе к роще насекомых стало меньше, и это не предвещало ничего хорошего. Эль догадался взбежать на ближайший пригорок и долго оттуда всматривался в просветы между деревьями. Так и есть - там обосновалась большая колония пауков-шатровиков, перетянув тенетами все пространство. В вышине, на перекрестьях толстых ветвей, сидели массивные неподвижные туши, готовые стремительно броситься вниз на глупую добычу, имевшую глупость своими ногами заявиться прямо к столу.
- Внизу наверняка паучата под охраной самок, - со знанием вида заявил охотник, довольный тем, что строительство плота откладывается. - Я уже встречал такие семьи, только, конечно, поменьше.
- Ну что ж, может, ничего и не получится... Но зато можно потренироваться, - упрямо улыбнулась Элоиз. - Я ведь иду паучат воровать, так ты говорил?
- Не сходи с ума, - не на шутку испугался Эль. - Их слишком много, тебе их не выгнать! Зато обозлятся на нас, и вообще покоя не будет - вспомни как с пчелами получилось!
Пчелиный улей, обнаруженный бредущим по горам в поисках входа в Монастырь маленьким отрядом из нескольких людей и смертоносца, представлял серьезное препятствие на пути. Когда пчелы стали проявлять агрессивность, люди и паук предприняли против них обычную тактику ментального воздействия, однако результаты оказались плачевными: рой повел себя как единый организм, несколько клеточек которого подверглось атаке. Только счастливый случай позволил незадачливым путешественникам спастись от тысяч разгневанных убийц.
Зябко передернув плечами при этом малоприятном напоминании, девушка призадумалась. Действительно, что произодйет, если шатровики атакуют их таким же сомкнутым строем?.. Она тоскливо обвела взглядом горизонт и не увидела больше ни одного дерева. По крайней мере, можно попробовать приблизиться...
- Эль, тут вроде бы никого нет, только вот в тех зарослях паук, ждет чего-то. Сможешь продержаться здесь без меня?
- Да я-то смогу, - усмехнулдся степняк, - а вот ты без меня как же? Нет, если идти, то идти вместе!
- Ты не понял. Я хочу их обмануть, внушить им, что я - шатровик. А ты будешь мне мешать сосредоточиться. Жди здесь, я только посмотрю поближе.
- Ну хорошо... - Эля ошарашила сама возможность девушки прикинуться пауком. - Только ты зови если что и не подходи близко, ладно?
- Ладно, - махнула ему рукой Элоиз и быстро пошла к роще. На полдороги она обернулась и крикнула: - Если что-то случиться, вернись в Монастырь!..
Охотник рванулся было следом, но тут же и остановился. Если Элоиз говорит, что он - опасная помеха, то придется слушаться. Ох, и тяжела же ты, роль телохранителя... Эль от нечего делать потоптался на месте, а потом вернулся на облюбованный пригорок и уселся там на траву. Некоторое время сохранял неподвижность, потом вдруг погрозил копьем небу:
- Ты хоть там последи за ней! Есть у тебя совесть или нет?!
Потом снова сощурил глаза, внимательно наблюдая за уменьшающейся фигурой девушки.
2
Девушка приближалась к рощице не напрямую, а по касательной, время от времени даже приостанавливаясь. Прежде всего нужно было разобраться с происходящим в большой семье шатровиков. Как и следовало ожидать, главенствующая самка находилась в самом центре, глубоко среди переплетения старых, почерневших от солнца и пыли тенет. Остальные самки сидели по большей части на земле, присматривая за копошащимися выводками. Самцы, как и положено, исполняли второстепенные роли: сидели на ветвях, отлавливая и принося самкам запутавшихся в паутине мух и стрекоз, совершали охотничьи вылазки.