Степняки ничего толкового сказать не могли, но пятеро лесных людей, посовещавшись, решили что камень действительно смахивает на голову кабана. Единственное возражение высказал Локки.
- Может, это и кабан, да только шаман говорил о тропе, а никакой тропы я не вижу.
- Снегом занесло, - с видом знатока сообщил Эль. - Тут по ночам ветры дуют.
- Да это я понимаю! - отмахнулся человек-олень. - До камня мы еще как-то доползем, а вот дальше что? Я вижу только каменную стену.
- А я ничего не вижу, - нахмурился низкорослый степняк. - Нужно залезть и посмотреть.
Оставив остальных путешественников мерзнуть внизу, Эль вместе с Таффо и Локки принялись карабкаться к "кабаньей голове". Глуви покидать пазуху охотника категорически отказалась, обосновав это тем, что с ее помощью можно поддерживать связь, не боясь криками разбудить лавину.
На первые несколько десятков локтей удалось продвинуться легко, нащупывая под снегом камни, но затем уклон стал почти вертикальным, и продвижение замедлилось. Люди стали скользить, то и дело съезжая на животах вних, корябаясь об острые выступы. Наконец однажды тяжелый Локки скатился едва ли не к самой тропе и с трудом поднялся, злобно ругаясь. Человек-олень яростно тряс окровавленной рукой, рассыпая по снегу красные брызги.
- Это еще что такое?! - возмущался он. - Кто нож уронил?!
- Да не кричи же, - схватила его за плечо Элоиз. - Погубишь всех, тише.
- Так а зачем молчать, если нож уронил? - не унимался лесной человек. - Смотри как я руку располосовал! Прямо на лезвие налетел...
"Мамочка, пусть Локки перестанет кричать," - передала сверху Глуви. - "Эль говорит, что от голоса что-то может на нас свалиться. А еще ни он, ни Таффо не роняли никаких ножей."
Когда Элоиз пересказала полученное сообщение Локки, тот не поверил и, кое-как замотав руку краем пончо, угрюмо полез обратно, искать нож. Но человеку-оленю просто не везло: не пройдя и десяти шагов, он опять вскрикнул и с размаху сел в снег, схватившись за ступню.
- Вот посмотри! Что это? - пожаловался он Элоиз и поднял напоказ маленький железный шлем, украшенный двумя острыми рожками.
- Шлем карлика из Подземелья, - ответила девушка, стараясь не вскрикнуть от удивления. - Что им здесь было нужно?
- А Питти не мог этой дряни сюда натащить? - спросил Локки, снова, теперь уже со всей осторожностью, продвигаясь вперед. - Вот здесь я порезался... Хм, молот. Весь железный, с рукояткой, грани острые... Тоже от карликов?
- Да, - Элоиз подошла к нему и осмотрела находки.
"Мамочка, Эль все видел и говорит, что Питти не стал бы здесь этого разбрасывать."
"Я тоже так думаю. Передай ему, чтобы был осторожнее."
"Ой, мамочка, тут из снега рука торчит!"
Через некоторое время Эль с Таффо осторожно спустились вниз и рассказали все подробно. Никакого пути от "кабаньей головы" не было, и кто-то над этим усердно потрудился. Трупы нескольких замерзших карликов подсказывали ответ: это именно они обтесали скалу, сделав поверхность и без того почти вертикальной стены совершенно непригодной для подъема.
- Локтей тридцать вверх, и везде видны следы ударов, а внизу каменная крошка и эти... Дети Подземелья... - размахивал руками лишенный возможности выражать эмоции криком Таффо. - Если никто сверху веревку не сбросит - ни за что не подняться. Но шаман, похоже, прошел именно здесь...
- Точно здесь, - дул на озябшие пальцы Эль. - Я почему-то знаю. Глуви хотела подняться, говорит, что сможет закрепить наверху веревку, но я не разрешил. Маленькая еще и очень холодно.
- И веревки у нас такой длинной нет, - одобрила его поступок Элоиз. - Что ж, нечего больше ждать, нужно спешить. Пойдем через Подземелье, ничего страшного. Нас много и все будет хорошо.
- Да, - первым зашагал дальше через перевал Эль. - Сделаем плоты и проплывем по реке. А пчел минуем ночью. От великанов отобьемся стрелами, а карликов переколем. И никакой Бияш нам не страшен...
Степняки, выразительно переглядываясь, робко пошли вслед за бормочущим охотником. Им вовсе не казалось, что они уже почти дома.
2
Даже когда стемнело, никто не попросил остановиться для отдыха. Ночевать в снегу - такое даже лесным людям не приходило в голову. Задувшие по перевалу ветры подняли в воздух мелкий снег и заставили всех замолчать. Только Локки, посадивший к себе на плечи сразу двух степных ребятишек, что-то неразборчиво ворчал.
- Трава! - крикнул вдруг далеко впереди оторвавшийся от всех Эль. - Еще немного!
- Да неужели! - неутомимый Локки почти побежал вперед. - Я уж думал это никогда не кончится!
Тут же человек-олень подскользнулся на неглубоком снежном покрове и шлепнулся на зад. Дети, которых он исхитрился удержать на плечах, захохотали, и всем стало ясно, что перевал преодолен. Люди ожили, заспешили вперед с новыми силами и даже паучата сонно поинтересовались, что случилось.
На середине спуска Элоиз потребовала остановиться. После такого перехода нечего было и думать о том, чтобы сразу спускаться в Подземелье, а от пчел следовало держаться подальше. Обнаружив заросли кустарника, степняки тут же развели костер, а лесные люди с помощью Элоиз отправились разыскивать кроликов на ужин. Маленькие вкусные зверьки, которым удалось выжить по эту сторону гор, расплодились на склонах в огромных количествах, и очень скоро на стоянке запахло жареным. Степнячки с удивлением рассматривали шкурки, мяли их в руках и пробовали наматывать на ноги.
- Это просто чудо, что никто не замерз, - поделилась с охотником Элоиз, усаживая паучат поближе к огню. - Я шла последней и все ждала, что кто-нибудь упадет.
- Да ерунда, - махнул рукой степняк и показал на свои сапожки. - Дело привычки. Если бы у Пожирателей была хорошая обувь, как у нас, они бы еще столько же могли пройти.
Утро застало их спящими. Неугомонные паучата все-таки разбудили мамочку, а та, заскучав, растолкала Эля. Посовещавшись, они решили никого до обеда не тревожить. Степняк вызвался отправиться на разведку, и долго убеждал Глуви выбраться у него из-за пазухи. Малышке пришлось согласиться: оторванная от других паучат, она чувствовала противную слабость.
Подхватив счастливое копье, каким-то образом забравшееся за реку и возвращенное Элем обратно, охотник бодро побежал вниз. Вот вбок уходит долина, если по ней пойти, можно попасть на тот путь, которым путешественники оказался здесь впервые. Очень скоро ему стали попадаться пчелы. Испытывая к ним острую неприязнь, Эль старался обходить полосатых насекомых подальше, но чем ближе он оказывался от ущелья, тем труднее становилось это сделать. Однако пожиравшие зелень жалоносцы не обращали на человека никакого внимания, и степняк решился попробовать ответить им тем же.
Но у входа в ущелье ему пришлось замереть, разинув рот. Пчелиное гнездо и раньше производило впечатление. Нависшее над пропастью, чудовищное нагромождение башенок, балкончиков, всевозможных переходов и карнизов казалось домом удивительно могучих, разумных существ. Но теперь... Подвергшийся когда-то совместной атаке людей и смертоносца Рой, по мнению шамана Питти, сошел с ума. И если прежде у Эля были какие-то в этом сомнения, то при виде гнезда не осталось ни одного...
Гнездо превратилось в город. Самый настоящий пчелиный город, который висел над ущельем, перекинувшись с одной стороны на другую. Какими силами удерживалось на скалах это огромное сооружение, Эль понять не мог. Прежде светлая местность теперь погрузилась в вечные сумерки, трава поблекла, а гудение пчел и прежде, казалось, сотрясавшее горы, благодаря изменению акустики заставляло ныть зубы еще в полусотне локтей.
Пчелы по прежнему не проявляли к охотнику внимания, и он, покрепче сжав копье, осторожно вошел в ущелье. Вход в Подземелье располагался примерно в одном броске копья от места, где он теперь находился. Здесь на земле пчел оказалось совсем немного, зато в воздухе они летали так густо, что столкновения казались неизбежными. И все же по каким-то неведомым правилам насекомым удавалось благополучно разлетаться. Уже через несколько шагов Элю пришлось пригнуться: низко летящие пчелы вполне могли задеть его.