— Спрашивается, почему вы бежали от друзей? — спросил Паркер.
— Кто же вы, черт возьми?
— Я личный друг его превосходительства, посла Линкерта, который в свое время помог вам скрыться за океан.
— Уф! — еле отдышался японец, — вы не имеете ничего общего с американской полицией?
— Решительно ничего!
И Паркер передал все еще сомневавшемуся Боно Рито ордер, который японец немедленно разорвал на мельчайшие клочья, разлетевшиеся на ветру белыми хлопьями… С горы, нависшей над деревушкой, с шумом скатилась огромная снежная лавина. Боно Рито облегченно вздохнул.
— Но почему же вы не уведомили меня о том, кто вы, а вместо этого молчаливо преследовали, устраивая дурацкие маскарады и похищения?
— Какие маскарады, друг мой?
— Вы прихватили у меня в Сан-Себастьяне желтый чемодан с красными ремнями?
— Господь с вами! Ничего подобного!
— Не отпирайтесь, мой новый друг, это бесполезно! Только благодаря счастливой случайности, я накануне переложил из него в другой мои самые драгоценные вещи, книги и записки. Вы остались с носом!
— Да уверяю же вас, что не видел никакого чемодана; это не моих рук дело.
— Но чьих же?
— Знаю не больше вашего. Может быть, американская полиция…
— За каким же чертом американцам мои записки? Они попросту арестовали бы меня… Конечно, я вам не верю.
— И совершенно напрасно. У меня было задание, только не упускать вас из виду. Пока вы мирно жили в Испании, это было довольно несложно, но потом вы начали носиться, как метеор, и одному вам я обязан тем, что потерял дюжину килограмм собственного веса.
— Но ведь вы же и принуждали меня носиться.
— Да нет же, уважаемый профессор.
— Тогда странно. Совершенно странно…
3. Коробка любимых сигар
Линкерт, протянув обе руки, радостно приветствовал Боно Рито, будто перед ним был старый и любимый ДРУГ.
— Ба, дружище! Вот так встреча! Я уже три года жажду ее, но увы! Вы, однако, бегаете быстрее лани…
— Собственно говоря, я не знаю, о чем идет речь… Что вам желательно от меня?
— Собственно говоря, мне — ничего. Вами интересуется мой хороший друг, профессор… Едемте к нему. Он хочет предложить вам прекрасную работу… Спокойную, прекрасно оплачиваемую должность.
— Что именно, если не секрет?
— Об этом мы поговорим в другом месте. Здесь неудобно, кто-нибудь может подслушать наш разговор. Едемте. Через час отходит скорый поезд во Франкфурт-на-Майне, а дальнейшую поездку мы совершим в автомобиле.
Вскоре пассажиры разместились в отдельном купе спального вагона «Митропа». Зула дремала на мягком диване, а Магда с любопытством наблюдала меняющиеся за окном живописные виды Германии, иногда переводя взоры с окна на лицо посла, который часто поправлял галстух и исподтишка наблюдал за девушкой, которая действительно была очаровательна. Однако, это не мешало ему внимательно изучать лицо ее отца, бывшее невозмутимо спокойным, будто выточенным из желтоватой слоновой кости, и напоминавшее статуэтку безразличного Будды. Рито держался корректно-вежливо и совершенно не реагировал на новости, сообщаемые послом.
— «Хитрая бестия, ох уж эти японцы», — думал посол.
— «Немцы — хитрые бестии», — хладнокровно мыслил Боно Рито.
Две бестии прощупывали друг друга…
— Однако, почему вы так сдержанны и нелюбезны, мой дорогой профессор? — спросил Линкерт, — мне кажется, той услугой, которую я оказал вам в свое время, я доказал вам свое расположение и доброжелательность.
— Я никогда не забываю услуг и умею расплачиваться за них, — сухо ответил японец.
— Вот и прекрасно! Через десять минут мы будем во Франкфурте, нам подадут автомобиль и мы отправимся дальше, — произнес посол, будучи в самом прекрасном расположении духа…
…В живописных отрогах северных Альп на каждой вершине, как часовые средневековья, высились феодальные замки. Рядом с шоссе вилась в живописной долине река, начинавшаяся где-то в доломитовых Альпах; ее мутноватые воды напоминали сыворотку из-под простокваши. Светло-голубой Мерседес-Бенц, свернув с главного шоссе, пронзительно гудя, мчался свежепроложенным асфальтовым шоссе. Склоны гор поросли красивым, чистеньким буковым леском; порою шоссе ныряет в зеленый тоннель деревьев, иногда совсем вплотную приближается к сплошному, высокому и таинственному железобетонному забору. Вскоре путники остановились у огромных железных ворот.