— Ты, — меня? И дважды? Я снова ничего не понимаю.
— Да, один раз там, в келье… Я уже поднял пистолет, но Господь удержал мою руку, и второй раз — этим взрывом.
— Как, — взрывом? Что ты говоришь?
— Этот взрыв дело моих рук. Мне самому только чудом удалось спастись. Я до сих пор не могу понять, кто открыл стальную дверь в то страшное подземелье, начиненное взрывчаткой и ужасной силы бомбами. Видно, само Провидение хранит нас, дорогая.
— На все воля Божья, — прошептала Люцина.
Мечислав обнажил голову.
Ветер начинал неистовствовать, переходя в ураган.
Они долго молчали, глядя отсутствующим взором через исковерканную ограду парка туда, где в густых сумерках вилось корявое шоссе, все в выбоинах, выбегавшее на гору и упиравшееся в серый, неясный, покрытый густыми облаками горизонт.
Они долго стояли в безмолвии; слова разбежались и говорить, казалось, было не о чем…
Спустилась бурная ночь и покрыла их своим мокрым, неуютным, черным покрывалом.
На корявом дереве, злорадствуя человеческому несчастью и предвещая недоброе, противно и уныло кричал сыч.
ЭПИЛОГ
Невысокий, щуплый человек в наглухо застегнутом черном пальто неподвижно стоит, запрятав лицо вглубь поднятого воротника и низко опустив на глаза широкие поля черной шляпы.
Видны только выпуклые, сильные очки в массивной черепаховой оправе… Ветер треплет полы его пальто и несет клубы мелкой, едкой пыли, которые кружатся смерчами.
Человек смотрит в ничто… И ничего не видит, кроме…
Перед ним пустота. Черная пустота. Ничто.
Наполеон на острове святой Елены?
Демон у порога своего царства?
Человек смотрит в ничто… И ничего не видит, кроме пустоты. Черной пустоты. Пустоты, уходящей прямо из-под его ног к самому центру земли. Противоположный край пустоты — обрисовывается еле различимой в голубом тумане грядой гор… До противоположного края пустоты несколько десятков километров — может быть, сто, может быть, больше…
Глубины нет. Черная, мрачная пустота, из которой змеистыми струйками подымаются зеленовато-желтые, пахнущие серой пары…
Человек на краю пустоты стоит неподвижно и молча. Пустота, уходящая к центру земли, — это все, что осталось от места, где было положено столько трудов, где пролилось столько слез, где было столько страданий и горя, что кажется, сама земля не выдержала и, разверзшись, поглотила эту юдоль скорби вместе со столькими надеждами.
Вокруг — тоже пустота. Ни признака жизни, ни зверя, ни птицы… Только ветер, треплющий полы черного пальто человека в черепаховых очках.
О чем он думает? Какие страсти бушуют в его груди, какие мысли роятся в его голове, какие планы строит он?
Оплакивает прошедшее? Отпевает похороненное?
Мечтает о грядущем? Затевает ли страшную месть или просто стоит без надежды, без воспоминаний, без мыслей и упований, потрясенный зрелищем страшной пустоты?
Книга публикуется по первоизданию (Б. м.: «М. Б.», [194-?]. - Approved by UNNRA Team 568) с исправлением очевидных опечаток и ряда устаревших особенностей орфографии и пунктуации.
