Применение пыток под прикрытием «аверсивной» (успокоительной) терапии (электрошок, препараты, вызывающие тяжкие болезненные реакции и т. п.), разумеется, «проще» осуществлять, пользуясь надежным прикрытием тюремных стен и решеток. Но проекты сторонников «контроля над разумом» простираются значительно дальше. Ведь если определенные дисфункции процессов головного мозга объявляются причиной правонарушений и других форм отклоняющегося поведения, то, установив такого рода отклонения, можно выявить «лиц, склонных к насилию». А поскольку методы выявления такого рода лиц столь же сомнительны, как и обосновывающая их теория, то клеймо «потенциального насильника» может без каких-либо ограничений использоваться в политических целях.
Анализируя рассуждения сторонников психиатрических причин социально нежелательного поведения, С. Чавкин вполне обоснованно ставит следующие вопросы: «Не является ли активист движения за гражданские права всего лишь жителем трущоб, предрасположенным к насилию, а его участие в борьбе за гражданские права результатом патологии? Не является ли покорность и безропотное принятие условий жизни в трущобах признаком нормальной психики? А может быть, эта теория предназначена для того, чтобы научно обосновать причисление политически сознательных борцов за гражданские права к грабителям и убийцам».
С. Чавкин критикует попытки возродить ломброзианские теории «врожденного преступника» путем замены анатомических признаков «хромосомными аномалиями», «больными клетками мозга» и тому подобными квазинаучными характеристиками «особого» типа людей, якобы потенциально склонных к насилию[8].
Антидемократический характер подобного рода теорий настолько очевиден, что они вызывают протест не только со стороны прогрессивных организаций, но и со стороны либерально настроенных ученых различных специальностей. Правда, несмотря на все эти протесты, практика применения варварских методов «изменения сознания» распространяется все шире, охватывая все большее число тюрем и психиатрических лечебниц. Естественно, возникает вопрос, каким же образом эти научно не обоснованные и фактически принудительные эксперименты над людьми оправдываются юридически, какова правовая база их осуществления?
В главе, которая называется «Эрозия юридических гарантий», С. Чавкин, с одной стороны, детально раскрывает противоречие экспериментов по «модификации поведения» основным положениям Билля о правах, а с другой — показывает те обходные маневры и казуистические приемы, при помощи которых американская Фемида закрывает глаза на это противоречие[9].
В связи с проблемой конституционных гарантий прав личности в США необходимо подчеркнуть следующие моменты.
Во-первых, одним из основополагающих принципов англо-американской правовой системы является инициатива потерпевшего от незаконных действий в возбуждении судебного преследования. Таким образом, чем больше возможностей у человека получить квалифицированную юридическую помощь, чем сам он лучше знаком с законами и процедурными правилами, тем больше у него шансов противостоять творимому беззаконию. И наоборот, кто менее грамотен, не имеет денег, чтобы оплатить услуги опытного адвоката, тому сложнее, а зачастую и вовсе невозможно воспользоваться провозглашенными законом правами. Не удивительно поэтому, что объектом всех наиболее вопиющих злоупотреблений властей становятся лица, «исключенные» из обычной жизни: заключенные, лица, подвергнутые принудительному психиатрическому лечению, и дети. Именно они становятся объектами психохирургических операций.
Во-вторых, в тех случаях, когда обращение в суд все-таки имеет место (как правило, по инициативе третьих лиц и организаций), то в действие вступает другая особенность американского права: его казуистичность и противоречивость. Если один суд принимает решение, объявляющее «юридически ничтожным» согласие лица, лишенного свободы, на производство психохирургической операции или иных опасных для здоровья экспериментов, то другой — признает такие операции «вполне законными», т. к. они производятся «для блага» пациента. Высший же судебный орган США — Верховный суд — хранит молчание. С. Чавкин подчеркивает, что Верховный суд США очень редко осуждает какой-либо вид физического наказания, хотя это и противоречит VIII поправке к Конституции. «Неопределенное» правовое положение психохирургии и всего, что с ней связано, влечет лишь создание бесчисленных правительственных комиссий, выводы которых явно свидетельствуют о прямой поддержке властями опытов по «модификации поведения». В эти комиссии входят не только чиновники, но и профессора колледжей, руководители исследовательских лабораторий и другие представители научных кругов. Однако это не меняет общей направленности такого рода комиссий. Объясняя этот факт, С. Чавкин приводит следующее высказывание социолога А. Суона: «Я нисколько не сомневаюсь, что большая часть научных исследований в США имеет политическую подоплеку. Их цель — подавить здоровое и законное инакомыслие в обществе, которое [общество.— И. M.] не раз прибегало к насилию для решения своих проблем и осуждает насилие лишь тогда, когда к нему прибегают другие».
8
Чезаре Ломброзо, итальянский врач, основоположник антропологической теории преступности, согласно которой существует тип «врожденного преступника», отличительными признаками которого являются особенности физической конституции (форма черепа и т. п.).
9
Билль о правах включен в конституцию США в качестве ее первых десяти поправок. I поправка провозглашает свободу слова, печати, собраний, вероисповедания. IV поправка устанавливает гарантии неприкосновенности личности, жилища и имущества граждан. V поправка наряду с другими положениями провозглашает, что «никто не должен принуждаться свидетельствовать против самого себя в уголовном деле», а VIII поправка запрещает в ходе судебного разбирательства требовать «непомерно большие залоги», взыскивать «чрезмерные штрафы», налагать «жестокие и необычные наказания». Резкое несоответствие между последней из указанных гарантий и существующей практикой подробно показано в книге: Митфорд Дж. Тюремный бизнес. М., «Прогресс», 1978. Судьбе всех основных положений Билля о правах, систематически нарушаемых теми, кто обязан проводить их в жизнь, посвящена книга: Николайчик В. М. «Билль о правах и полицейское расследование». М., «Наука», 1973.