…И колли радостно и уверенно бегала по окрестностям. Но порой она доставляла хлопоты или нечаянно пугала детей, поэтому ее приходилось сажать на цепь, прикрепленную к столбу на заднем дворе. Собаке очень не нравилось сидеть на цепи. Она выла, прыгала и старалась освободиться от ошейника. Колли сражалась изо всех сил, до полного изнеможения грызла цепь и лежала обессиленная с пеной на морде и безумными желтыми огоньками в глазах, но не могла освободиться.
Потом однажды ночью колли совершила невозможное. Она глубоко подрыла бетонное основание столба и, проявив фантастическую силу, просто выдернула его. Кэрол в ту лунную ночь наблюдала из окна спальни, как собака молча и упорно рыла землю. Она смотрела со смешанными чувствами потери и облегчения, как колли вырвалась на свободу. С беднягой поступили жестоко и несправедливо. Колли убежала, и больше ее никто не видел. Было неправильно сажать на цепь и собак, и людей. Было неправильно и несправедливо, что ее посадили на цепь.
Кэрол вновь села на кровати, и та слегка заскрипела. В горле у нее пересохло, перед глазами плясали веселые огоньки. Они сверкали, медленно взрывались и коварно исчезали, смущая ее и искажая все вокруг. Кэрол встала и неуклюже двинулась вперед, одной рукой придерживая цепь, чтобы та не зазвенела. У нее было такое ощущение, будто она страшно медленно пробирается по наклонной поверхности, колени цеплялись друг за друга. Сердце бешено стучало в груди, вокруг, казалось, пахнет лимонами. Кэрол не попала в дверь, ведущую в ванную комнату, и больно ударилась носом о косяк.
В ванной был свет, но Кэрол не стала его включать. В груди, как сухие листья, шелестел воздух. Она наощупь нашла унитаз и подняла крышку. Потом ногой закрыла дверь до тех пор, пока та не уперлась в цепь. После этого девушка оперлась на одну руку, нагнулась над унитазом и сунула два пальца свободной руки глубоко в горло.
Кэрол затрясло от спазмов, но ее не вырвало. Рвотный рефлекс успокоил тревогу в крови и вернул испуганному сердцу холодную решимость восстать против плена. Она повторила попытку, и на этот раз ее вырвало. Потом девушка опустилась на покрытый плиткой пол и стала на колени. Голова кружилась так сильно, и ей было настолько плохо, что она не могла подняться.
Опять, яростно подумала девушка и с большим трудом встала. Открыла кран с холодной водой и нагнулась над ванной, сунув голову под кран и открыв рот. Она не закрывала рот до тех пор, пока не стала захлебываться. Наконец по щекам покатились слезы. Вымокнув до талии, Кэрол опустила голову в ванну и заставила себя вновь вырвать.
Это усилие отняло у бедняжки последние силы, и она опустилась на пол почти в бессознательном состоянии. Несколько минут девушка приходила в себя, затем наощупь сдернула с вешалки полотенце, намочила и прижала к лицу. Кэрол держала мокрое полотенце у лица до тех пор, пока кожа на лице не перестала казаться восковой.
К мучениям Кэрол сейчас добавилась и икота. У нее появилось такое ощущение, будто вот-вот начнется истерика. Она была уверена, что они услышали шум и сейчас поднимутся к ней. Они заставят ее выпить пинту сладкого до отвращения чая, она уснет и никогда больше не проснется.
Немного придя в себя и собравшись с силами, Кэрол схватилась за край ванны и с большим трудом поднялась на колени, как старая буйволиха, барахтающаяся на рисовом поле. Сейчас в голове прояснилось, ощущение, будто она в любую минуту могла заснуть, прошло. Девушка закусила нижнюю губу и выпрямилась. Цепь натянулась и заставила дверь приоткрыться. Кэрол открыла ее сильнее и выглянула из ванной комнаты. Она ничего не слышала, кроме холодного стука дождя о стекла окон. Вспышка молнии превратила белую спальню в мерцающую голубым светом. Кэрол вернулась к кровати по удивительно ровному полу. Тем не менее она ставила одну ногу перед другой с огромной осторожностью и аккуратностью. Сердце успокоилось и теперь билось нормально. Руки покалывало, но в них вернулась сила.
Она не будет спать до тех пор, пока не будет готова. Она будет вспоминать то, что ей нужно вспомнить. Она одержала победу. Она вновь стала личностью, человеком, а не пресмыкающимся, посаженным на цепь.
Глухие раскаты грома, похожие на…
На светящиеся большие волны, бросающиеся в темноте на берег в Биг Суре. Волна разбивалась о берег и растворялась в соленой пене, а на смену ей приходила очередная большая волна. О, Господи, как здорово и спокойно было с Девом в доме на песке! Они лежали около огромного каменного камина, в котором горел огонь, необходимый для поддержания уютного тепла. В полумраке огонь отражался в его глазах, на блестящих локонах, на обнаженной груди и загорелых напряженных бедрах, когда он…