— Да, вместе со снотворным.
— Получается, что они хотели, чтобы я все забыла. Значит, даже если я захочу вспомнить, все равно никогда ничего не вспомню.
— Все зависит от того, что тебе давали и насколько опытен был человек, который пичкал тебя наркотиками. Хороший психиатр при помощи пентотала натрия может сломать этот барьер.
Кэрол Уоттерсон серьезно посмотрела на фэбээровца.
— Если так, то я согласна принять пентотал натрия.
— Боюсь, не получится. Это слишком коварный наркотик. Существует чересчур большая опасность, что лечение пентоталом даже под наблюдением опытного специалиста небезопасно для тебя.
Кэрол слегка улыбнулась и спросила:
— Вы хотите сказать, что он может взорвать мой мозг?
Роберт Гаффни пожал плечами.
— К сожалению, это не моя область. Но доктора высказали опасение, и нам пришлось отказаться от идеи, какой бы привлекательной она ни казалась.
— И что теперь? — Девушка показала на магнитофон. — Это ведь вам совсем не поможет.
— Ну… завтра, если ты будешь нормально себя чувствовать, думаю, можно было бы съездить в округ Роклэнд.
— Попытаться освежить память?
— Что-то вроде этого.
— Хорошо, я готова, — с безнадежным видом кивнула Кэрол Уоттерсон.
Кэрол проснулась, когда наступили сумерки. Сейчас стало уже по-настоящему темно, и теннисный корт был освещен. На нем играли Филисия и Кевин. Кэрол вышла из дома через заднюю дверь, остановилась на траве и принялась наблюдать за игрой. Ночь была прохладной, поэтому мошек оказалось немного, и они даже не вились вокруг прожекторов на корте. Подошел Риггс, уселся в нескольких футах и высунул язык. Она щелкнула пальцами. Риггс дружелюбно посмотрел на нее, потом повернул голову и начал ловить блоху у себя на спине.
Филисия неудачно подала и сердито вскрикнула. Кэрол вернулась в столовую, села за обеденный стол и подперла подбородок руками. Со второго этажа доносился стук пишущей машинки Сэма Холланда.
Через пару минут в столовую вбежали Кевин и Филисия и включили свет.
— Привет! — угрюмо поздоровалась Кэрол, не глядя на них.
— Привет! — ответил Кевин.
— Где Гаффни? — поинтересовалась Филисия.
— Уехал.
— О… Он пробыл совсем недолго.
— Я ему почти ничем не помогла.
— О… — повторила Филисия. — Голос у тебя стал лучше.
Кэрол выпрямилась и слегка ударила руками по столу.
— Конечно, лучше. Сейчас он напоминает плохую звуковую дорожку к старому-престарому фильму. — Филисия и Кевин стояли посреди столовой с ракетками в руках, их лица блестели от пота. Они торжественно и неуверенно смотрели на нее. Кэрол улыбнулась и спросила: — Кто выиграл?
— Ну кто мог выиграть, — ответил Кевин.
— А, ну да, конечно. Дурацкий вопрос!
— Пожалуй, я сделаю сэндвич, — заявил Кевин. Он бросил ракетку на стойку и открыл холодильник. — Кэрол, хочешь сэндвич?
— Ты наверняка проголодалась, — заметила Филисия.
— Нет, я не могу есть.
— Может, выпьешь пахты? — спросил Кевин.
— Нет… Кевин, давай лучше съездим к «Джейку». Я угощу тебя чизбургером.
Кевин высунул голову из холодильника. На лице Филисии было написано любопытство.
— Ты уверена, что чувствуешь себя…
— Если я могу ходить, то могу и машину водить, — оборвала девушка мать. Неожиданно ее глаза расширились, по лицу пробежал сильный испуг. — Я сказала «Джейк», да? О, Господи! Конечно же, ни о каком «Джейке» не может быть и речи, Кевин. Мне кажется, что меня теперь не затащить туда даже на тракторе. Давай лучше заедем в «Барон»… Естественно, если ты хочешь поехать. Мне что-то не очень хочется быть одной.
— Конечно, хочу, — кивнул Кевин Уоттерсон. — Только переодену рубашку, а то от этой воняет потом.
Филисия налила стакан пахты, села и неожиданно негромко охнула от боли.
— Кевин научился принимать мою желчь, а других козырей у меня нет, — рассмеялась она.
— Подавай ему на левую сторону. У него еще неважный бекхэнд.
Филисия прислушалась к звукам пишущей машинки с таким видом, словно это был Бах.
— Сэм работает на износ, — заметила Кэрол.
— Сэм пишет статью для «Харперса», — объяснила Филисия. — Он должен был сдать ее еще на прошлой неделе. — Она наклонила стул назад, открыла у себя за спиной ящик и достала неначатую пачку сигарет. — Закуришь?
— Умираю, как хочется курить, но горло не перенесет дыма.
Филисия понимающе кивнула и раскурила сигарету, потом помахала спичкой. Выдохнула дым, удобно развалилась на стуле с круглой спинкой и скрестила лодыжки. Почти весь свет от единственной в столовой лампы сейчас падал на ее лицо. Она рассеянно потерла след от укуса москита на руке. Глаза были полузакрыты, на темных ресницах блестела тонкая пленка пота.