…Разговор с Ниной Злотовой поначалу не вязался: смущенная неожиданным приходом капитана, девушка была скована, на вопросы Стрекалова отвечала скупо и неохотно. Но постепенно разговорилась, интонация утратила холодок отчужденности, а во взгляде перестала сквозить настороженность.
— Нет, я никого из знакомых Зои Федоровны не знаю, — отвечала девушка. — Они называли по телефону свои фамилии, когда просили передать трубку Шарфиной, но я их не запоминала. Мне это было ни к чему…
— А когда они приходили к ней домой? — задал очередной вопрос капитан. — Не открывали же вы дверь кому попало…
— Она обычно давала мне список, кого сегодня ждет и на какое время. Потом я отдавала эту бумажку ей, — ответила Нина.
— А к чему такая предосторожность? — удивился Григорий Петрович. — Она что, кого-то боялась?
— Не знаю, — пожала девушка худенькими плечиками. — По-моему, нет. Просто не хотела, чтобы к ней приходили все, кому вздумается. Многие ведь считали, что она занимается лечением рака или… других болезней… Мужских, — смутилась девушка. — Ведь к ней в основном мужчины приходили, — пояснила она. — И еще не старые — лет сорока, пятидесяти… Особенно соседи злились, — припомнила Нина. — Чужих, говорили, лечит, а своих не хочет, потому что стыдно большие деньги брать. Видели, в прихожей плакатик висит? — улыбнулась Нина. — Это ей знакомый художник его написал, а я на стенку повесила.
— А художник у вас часто бывал? Какой он из себя?
— Худой! — рассмеялась Нина. — Длинный и худой. Волосы светлые и все время рассыпаются в разные стороны, — припомнила девушка приметы неизвестного художника. — Наверное, мыл их часто, — предположила она, — вот они и не держались. И взгляд у него какой-то странный: в себя смотрел.
— В себя? — удивился капитан.
— Это я так сказала. А вообще-то… Вот разговариваешь с ним и вдруг замечаешь, что он тебя совсем не видит, а думает о чем-то другом, точно свои мысли со стороны рассматривает. Зовут его Владимир Михайлович. А вот фамилию не знаю, — извиняющимся тоном закончила Нина.
«Вообще-то она, наверное, знахарством занималась, — подумал капитан о Шарфиной, вспомнив, что водном из шкафов книжные полки были набиты многочисленными холщовыми мешочками с неизвестными травами. — Но помогала она только избранному кругу лиц. Вот только кому?»
— Ладно, — решил капитан перейти к другой теме. — Скажите, почему у вас с Шарфиной было только два комплекта ключей от входных дверей? Обычно их бывает три. Может, мы их не нашли? — предположил Стрекалов. — Или вы один комплект утеряли?
— Никто ничего не терял, — возразила Нина. — Их с самого начала было два. Нам мастер новые замки врезал и сразу два комплекта дал. Зоя Федоровна еще спросила его: «А если одни ключи потеряются, как тогда быть?» — «Придете, — сказал, — ко мне, я вам за час новые сделаю».
— Придете ко мне? — переспросил капитан. — А где он живет?
— Где живет, не знаю. А работает… У него недалеко от центрального рынка небольшой киоск есть, он там разными замками и запорами торгует. И ключи какие хочешь делает. Там у него верстак небольшой, инструмент всякий… — рассказывала девушка. — Клиентов всегда тьма!
— Так-так, — ненадолго задумался капитан. — А почему вы решили замки поменять? Старые ненадежные были?
— Почему? Хорошие были замки… А потом вдруг начали заедать: крутишь, крутишь ключ, а замок не откроешь. Главное — сразу оба отказали.
«Значит, к ней кто-то и раньше пытался влезть, — подумал капитан, — но отмычки не подошли. Или нарочно замки испортили». Но высказывать свою догадку вслух не стал. Вместо этого попросил разрешения закурить.
— Курите, пожалуйста, — разрешила девушка. — Только вот пепельницы, наверное, нет: тетя без мужа живет. Я вам сейчас какое-нибудь блюдце из кухни принесу, — поднялась Нина с места.
— Не надо, — остановил ее капитан. — Потерплю… Я вообще-то редко курю.
— Смотрите сами, — села опять девушка за стол. — Зачем же терпеть? Мне нетрудно.
— Давайте лучше договорим о замках, — предложил капитан. — Как вы все-таки нашли этого мастера? Не сам же он к вам пришел. Или вы случайно на его киоск наткнулись?
— Почему случайно? Зое Федоровне подсказали, где найти мастера, который может вставить хорошие замки.
— Ага! — удовлетворенно воскликнул капитан. — Кто подсказал?
— Я не знаю, — ответила Нина. — Кто-то позвонил Зое Федоровне и сказал, что слышал о ее трудностях с замками. И продиктовал адрес мастера. Только предупредил, что он берет очень дорого.
— Да-а, интересно… Значит, этот мастер сразу дал вам только два комплекта ключей. А мы думали, что где-то есть третий. Ну ладно, — поднялся он со стула, — два так два… Вообще-то вы еще тут пока поживите несколько дней, — посоветовал Стрекалов, вспомнив о светлой «волге» и двух неизвестных мужчинах, сидевших в ней. — А я заеду к вашей матери, скажу ей, чтобы она пока сюда не ходила. Нет, вам ничего не грозит, — поспешил успокоить Нину капитан, — просто здесь спокойнее. А то Шарфину многие знали, а люди любопытны: надо не надо, а обязательно с расспросами пристанут. А здесь никто надоедать не будет.
— Я слышала, что Зоя Федоровна исчезла из морга? — нерешительно спросила Нина, тоже поднимаясь из-за стола.
— Как исчезла? Кто вам сказал? — наигранно изумился капитан.
— Тетя говорила… А ей — кто-то на работе. Врут, наверное?
— Конечно, врут! — горячо заверил собеседницу Стрекалов. — Я же вам только что сказал: Шарфина многим известна, а вокруг таких людей всегда небылицы плетут. Придумают тоже: исчезла! — фальшиво хохотнул капитан.
На обратном пути к райотделу Григорий Петрович завернул к центральному рынку и без труда разыскал киоск, витрина которого была увешана многочисленными замками различных конструкций. В одном из верхних углов витрины была закреплена табличка:
По желанию заказчика
Мастер производит
Врезку замков.
Оплата — договорная.
Внутри киоска, возле небольшого слесарного верстака, что-то мастерил высокий, сутулый мужчина лет шестидесяти. Под большим красноватым носом — седая щеточка усов. «Так это Сизарь! — узнал капитан старого рецидивиста. — Его фотографий и отпечатков пальцев только в школьных музеях нет. Но он же давно завязал… И не его это специальность — книгами промышлять. Придется дать задание проверить его», — решил капитан, направляясь к машине.
В райотделе Стрекалова ждала новость, которая сразу заставила его забыть о Нине Злотовой, ключах и неизвестной «волге».
— Вам, товарищ капитан, надо сразу ехать на Юбилейную, — встал навстречу ему дежурный. — Подполковник Ларин с бригадой недавно туда выехал.
— А что там случилось? — насторожился Стрекалов.
— Участковый утром зашел проверить одиннадцатую квартиру — печати сорваны, дверь не заперта, а в квартире труп женщины. Соседка Шарфиной убита. Чего ее туда понесло? — удивленно спросил сам себя дежурный.
— Вот черт! Не было печали… — развернулся капитан к выходу. — Да! — вспомнил он, возвращаясь к столу дежурного. — Проверь пока через ГАИ, кому принадлежит «волга» с этим номером, — подал капитан дежурному листок из блокнота.
Проснулся Сергей Викторович рано. Несколько минут полежал в кровати с закрытыми глазами, перебирая в памяти события вчерашнего дня, затем решительно встал и направился в ванную. На кухню, к завтраку, вышел свежевыбритым, с ясными глазами, но непривычно молчаливый. Ел мало и неохотно, явно пересиливая себя, а вот крепко заваренного кофе попросил жену налить вторую чашку.
— Ты пойдешь сегодня на службу, — мягко спросила жена, — или, может, позвонить, что ты заболел?