Повернувшись, женщина увидела Веню, Синди и Иблиса — они уже поднимались по снегу и скалам к перевалу в миле от них. Бойцы шли следом парами. КК никогда не думала, что умрет такой молодой, и теперь ощущала вероятность этого сильнее, чем в тюремной камере, приговоренная к смерти. Кэтрин повернулась к двум проводникам, которые молча смотрели на нее.
— Дурная идея, — сказала она, натягивая черную шерстяную шапочку и пряча под нее длинные волосы. Проверила рюкзак, вытащила бутылку воды и переложила в сеточный мешочек на боку, надела солнцезащитные очки и посмотрела на вершину Канченджанги.
— Ты раньше заниматься восхождения? — спросил Сонам.
— Таких восхождений у меня никогда не было.
— По крайней мере, ты уважать гора.
— Что, погода будет плохая?
Кунчен кивнул, посмотрев на Веню с его командой впереди.
— Не волнуйся, — сказал Сонам, улыбаясь своей кривозубой улыбкой. — Ты, кажется, боишься — больше, чем все остальные, — и это хорошо. Может быть, из всех нас ты и выживешь.
Глава 43
Баньо Чодан держал в руках штурвал, направляя свой вертолет над зелеными зарослями во второй раз за последние четыре часа. Бывший пилот индийских ВВС любил свою работу — он возил богатых европейцев и американцев, которые выбирали горы по каталогу, чтобы добавить их в коллекцию путешествий. Когда-то альпинизм считался уделом самых крутых, самых смелых; величайшие вершины покорили только в пятидесятые годы, и в течение следующих десятилетий восхождения были довольно редкими. Этим спортом продолжали заниматься самые образованные, физически развитые люди, любители риска, что частенько приводило к смерти и трагедии. Но теперь, когда у некоторых людей появились огромные излишки денег, они решили, что путь на вершину можно купить, как медали и значки за смелость, как новую пару туфель.
Баньо не возражал, если люди предпочитали Канченджангу Аспене[31], Таити или Африке; он просто взял за правило не входить в дружеские отношения с теми, кого возишь, потому что смертность на Канченджанге куда как выше, чем в Аспене, а гибель клиентов приводила его в уныние.
Чодан вернулся на посадочную полосу и обнаружил там направляющийся к нему по рулежной дорожке «Боинг». Он был больше самолета Веню, который стоял поодаль. При нынешней стоимости авиационного керосина более крупный самолет предполагал, что у его владельцев имеются большие финансовые ресурсы, что и подтвердили темноволосый американец и его крупный друг-блондин — Чодан получил пять тысяч долларов.
Баньо рассказал все, что мог вспомнить о группе европейцев и их глупости — надо же было затеять путешествие не в сезон. Он рассказал об одиннадцати парнях крупного сложения и их военной осанке; о двух гидах — лучших из лучших, каких можно здесь найти; о европейце Веню, его маленьком темноволосом помощнике и его молодой дочери. И наконец, о красавице-блондинке с вызывающим взглядом, второй дочери, девице с характером.
Пилоту пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не рассмеяться, когда два американца сказали, что им нужно туда же. Два самолета стоимостью по тридцать миллионов за один день — нет, это не могло быть простым совпадением.
Он позвонил своим двоюродным братьям Ачуте и Максу, предложив их в качестве шерпов за плату в пять тысяч долларов, и получил с американцев еще две тысячи за одежду, ботинки и альпинистскую оснастку. Американцы без возражений отстегивали деньги.
Обговорив все, Баньо запросил двадцать тысяч за доставку новой экспедиции в то же место и согласие быть готовым забрать их по звонку. Да, теперь он явно сможет отдохнуть с женой на Сейшелах.
Чодан проводил их в хижину, чтобы переодеться, показал на заднюю дверь — за ней находился большой горячий источник, над которым поднимался пар.
— Вам понравится, — предложил он. — Неплохо принять горячую ванну перед такой экспедицией.
— Нет, спасибо, — с неудовольствием сказал Буш.
— Такие источники есть повсюду в Гималаях, но у этого имеются целебные свойства. И никакого серного запаха. — Баньо втянул носом воздух. — Чувствуете?
— Нет, нам нужно спешить, если вы не возражаете, — сказал Майкл.
И вот теперь они летели над зелеными холмами, направляясь прямо к пикам Канченджанги. Молотящие воздух лопасти извещали гору о том, что к ней летят новые жертвы.
Пол и Майкл сидели в хвосте вертолета; на обоих были большие желтые наушники и микрофоны, что давало возможность переговариваться, несмотря на шум двигателя. Ачута и Макс сидели напротив, изучая врученную им большую увеличенную фотографию карты без перевода. Ни один из них — оба родом из Сиккима — не старше двадцати пяти, а на лицах с коричневатой кожей, казалось, еще не появилось и намека на пушок. Оба тонкие, как тростинка, и даже теплая высокогорная одежда не могла это скрыть. В глазах выражение радости и озорства, когда они рассматривали карту, показывая пальцами и разговаривая на своем языке; возбуждение на их лицах было очевидно. Они направлялись в терра инкогнита, неизвестную землю, как это делали их отцы и деды.