Индийский принц в долгополом красочном, но потрепанном одеянии разговаривал с людьми разных каст в саду, а вокруг порхали птицы, следом за ним бежали животные.
Высокий бородатый человек с длинными ниспадающими на плечи волосами стоял на вершине горы, опираясь на длинный посох.
— Привет, Майкл, — раздался голос.
Сент-Пьер повернулся. Перед ним стоял человек среднего роста, с коротко остриженными темными волосами, в зеленых шелковых просторных одеяниях, касавшихся пола, рукава и ворот оторочены золотом. Кожа цвета слабого чая, лицо — смешение многих азиатских народов; босые мозолистые ноги имели широкую, мощную стопу. В глазах светилась мудрость, приходящая только с возрастом, но на лице ни морщинки, только шрам рассекал правую щеку, но в остальном время не оставило следов на его коже.
У Майкла возникло такое ощущение, что время замедлилось и в мире воцарилось спокойствие и тихое умиротворение.
Он посмотрел на этого человека, на рисунки и наброски, на долину за окном, потом снова устремил взгляд на монаха.
— Что это за место?
— Это место молитвы, поклонения и изучения. Гармоничный мир.
— Понимаю, — уважительно сказал Майкл. — Не сомневаюсь — вы знаете, что я имею в виду, хотя на самом деле мне даже нет нужды задавать этот вопрос, верно?
Человек улыбнулся.
— Тогда ты уже знаешь ответ.
— Шамбала?
— Человек изобретает названия и идеалы, одни из них близки к истине, другие — так далеки, что и представить невозможно… — ответил монах. — У этого места нет названия. И в то же время у него множество названий.
— Не понимаю.
— Означает ли это, что ты понимаешь? Ты никогда не подвергал сомнению свою веру в бога? Кто-нибудь представлял тебе доказательства его существования?
Молчание Майкла было ответом на этот вопрос.
— И в то же время ты не сомневаешься.
— Теперь, когда я увидел это место, сомневаюсь еще сильнее. — Сент-Пьер помолчал, погрузившись в размышления. — Вы спрашиваете, верю ли я в бога. Но бог, о котором я говорю, бог моей религии… — он не мог подобрать слова, чтобы закончить свою мысль.
— Человек упорствует в своем желании всему давать имена. Каждая религия хочет создать собственного бога, сделать его самым великим.
— Так кто же прав?
Монах улыбнулся.
— Правы все.
Майкл улыбнулся в ответ, словно между ними происходила философская игра разума. Наконец он указал на картинки на стене.
— Эти изображения. Они прекрасны. Кто эти люди?
— И опять ты задаешь вопрос, ответ на который тебе известен.
— Да. Но вот этот… — Майкл показал на белокожего бородатого человека. — Как такое возможно?
— В его биографии есть восемнадцатилетний пропуск, — улыбнулся человек.
— Но он был здесь?
— Он путешествовал по многим местам. Тот, кто хочет поделиться своей мудростью и узнать мир, много путешествует по дальним странам.
— И этот человек…
— Майкл, — оборвал его монах, — тут не сплошная благодать, не все такое, каким кажется.
— И сколько лет этому месту?
— Оно было создано еще до человеческой памяти, чтобы скрыть трещину в земле.
— Здесь так… — Майкл не сразу нашел слово, — спокойно.
— Ты чувствуешь спокойствие небес, но под нашими ногами муки адские. И кое-кто пришел сюда, чтобы разбудить их. Выпустить в мир. Выкрасть секреты, которые были спрятаны здесь в течение тысяч лет.
— А где все? — Майкл подошел к окну и выглянул наружу — если поначалу окрестности показались ему мирными, то теперь они приобрели какой-то зловещий вид.
— Люди, которые живут здесь, взяты в заложники. Один убит.
— А те, кто учинил это?..
— Они все ждут тебя.
— Что? — Майкл еще крепче сжал в руке ствол пистолета. — Где?
— Не допусти, чтобы они унесли что-нибудь отсюда.
— Я был в ваших комнатах внизу — эти люди свободно могли забрать оттуда золото, драгоценности…
— Это меня не волнует.
— Я был в библиотеке — они взломали дверь. Там есть полки, на которых, судя по биркам, стояли книги, о существовании которых я и не догадывался. Теперь эти полки пусты. Веню уже…
Монах поднял руку.
— Ничего ценного там не осталось. Эти свитки, пергаменты и книги были удалены оттуда почти пятьсот лет назад. Они хранятся там, куда этим людям никогда не добраться.
Он посмотрел на Майкла мягким, но полным силы отеческим взглядом, в котором читалось безусловное предостережение.
— Ничто не должно быть взято из помещения в нижних пределах святилища. Это развяжет руки злу, болезни, которая поразит разум и будет расползаться по всей земле. Веню ищет не только богатство, но и божественное знание о власти тьмы.