«Но выбираться надо! Да и своим помочь… Так!» — Меня осенила идея.
Быстро вскочив в сухое платье, раздражённо передёрнула плечами. Корсет и нижнее бельё так и остались мокрыми.
Однако это сейчас не главное!
Замотавшись одеялом, села на колени и мысленно воззвала к сырой стихии. Пусть это было опасно, но вариантов проклятый энер мне не оставил.
«Если придётся, потоплю «Гром», но не позволю этим зажравшимся аристократишкам навредить моим по-настоящему родным людям! Пусть ребята найдут свою свободу в стенах дагальского храма, даже если этому суждено свершиться без моего участия!»
Глава 15
Вообще, со стороны Риза, оставлять носительницу водной стихии в сознании… на судне, окружённом водой — это фатальная ошибка. Конечно, можно списать на то, что мужик не заметил, как я выпускала сырую магию в помощь келпи, но уж не настолько у меня крыша поехала! Помощник, правая рука канцлера — и такой прокол?! Что-то здесь не так…
Размышлять о том, что именно — было некогда. Грохот мортир быстро вернул меня из размышлений, вышвыривая в суровые реалии, где моих ребят осыпают градом горящих осколков, а Дориан у нас слабоватый воздушник, если вспомнить, что Риз — мастер воздушной стихии… и куда лучший, чем самоучка Дори.
Склонив голову, едва слышно зашептала призыв океану, вплетая в каждое слово искреннюю мольбу о помощи:
— Magnum Оceanum… Virtute tua magna est, caritas est immensum… Nisi mea familia. Defendere ab hostibus. Tu solus pater! Fateor me, filia tua… * (прим. от автора — Великий Океан… Сила твоя огромна, милосердие — несоизмеримо… Спаси мою семью. Защити от противников. Ты — единственный мой отец! Признай же меня, свою дочь…)
Корабль закачало. Едва отдалившийся шторм вернулся обратно.
— Что ты делаешь? Эй! Что бормочешь? — Голос мелкого надзирателя дрогнул.
Не поднимая головы, продолжала шептать одно и то же, пока стихия внутри меня не прижухла, уходя куда-то в глубины резерва.
«ГОВОРИ!» — от мысленного отклика великого хранителя морей и главного стража подводного мира, которому поклонялись все жители глубин, покачнулась.
«Великий Океан, помоги скрыться «Заре»… Они…»
«Они не хотят скрываться. Сами замедлили ход, едва «твой плен» бросился их догонять».
«Их повесят. Они не ведают, что творят! Их ждёт смерть!»
«Смерть ждёт всех… даже меня, когда моё время придёт…»
Мне сейчас некогда было распыляться на философские темы. Тем более с Хранителем! Я явно ему проигрываю в разумности и смиренном принятии бытия.
«Их время не пришло, отец. Прошу… спаси… как меня… тогда на пляже…»
«Хм! — Фыркнул стаж глубин в моей голове. — Отец… так меня даже Океания не называет…»
О происхождении правительницы морей и океанов знали все. И для меня это была не новость. Даже то, что надменная сучка, в большинстве своём, ненавидела меня именно из-за лояльности своего отца, не ново. Да только раньше я не придавала этому значения. Точнее, не пользовалась поблажками, следуя цели и отдавая всю себя, если моя помощь была необходима животным моря. Выпрашивать что-то у своего нечаянного покровителя — это казалось неправильным.
Сегодня был первый раз, когда я отступилась от своих принципов.
«Прости, если перешла границы…»
«Нет. Всё нормально… но цену за твою просьбу я назначу… дочь».
— Я слушаю тебя?
— А? Я молчу. — Совсем перепугано прошептал Коллинз, нервно таращась на мою сгорбленную фигурку.
«Когда придёт время — я озвучу её. Сейчас же… повелевай!»
Было страшно пользоваться силой последнего живого из божеств Арконы, да ещё и с таким размытым обещанием на будущее, да выбора у меня не было.
Резко поднявшись, не заметила, как одеяло спало с плеч.
Парень посмотрел на меня, тоненько пискнул, как девчонка, и бросился к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
«Что не так?»
Зрение моментально расфокусировалось, и я удивительным образом оказалась над бушующей стихией. Зависла в десяти метрах от двух вздрагивающих от залпов кораблей и… и явно не в своём теле.
«Это Левиафан. Я одарил тебя его зрением. А тот мальчик испугался сияния глаз. Повелевай, дочь моя…»
Не до конца уверенная в том, что делаю, смирилась с неизбежностью… да и новые возможности ошеломили.
Отдав приказ морскому чудищу, которого с колыбели боится любой здравомыслящий сартонец, ошалело наблюдала за его быстрыми, смертоносными движениями.