Сигрид и Тильда споро расставляли посуду, раскладывали еду по тарелкам и нарезали хлеб, и хоть трапеза была не богатой, мне еще никогда не приходилось так вкусно и сыто поесть за столь долгое время странствий. Отчего-то, оказавшись в Дейле, я все чаще стала ловить себя на мысли о доме, и тоска, доселе скрытая где-то в глубине сердца, вдруг выползла на свет и принялась терзать душу. А ведь последний раз в деревне я появлялась больше двадцати лет назад…
Мать с отцом каждый раз встречали меня с улыбками, тут же провожая в дом, где братья душили свою младшую сестру в объятиях, а после мы все вместе усаживались за стол. Я рассказывала о своих странствиях, опуская некоторые моменты, когда мне приходилось давать отпор разбойникам или же спать в лесу под открытым небом, дабы зря не нервировать родных. А потом с удовольствием слушала о жизни деревни, о том, как мой брат в скором времени женится на нашей соседке, Марте, о праздниках, что я так любила отмечать в детстве, и прочих вещах, которых мне так не хватало. Пожалуй, как только этот поход подойдет к концу, я тут же отправлюсь домой, чтобы на этот раз задержаться там как минимум на месяц.
После ужина, не потерпев возражений, я помогла девушкам с уборкой, и когда все дела были переделаны, дети ушли спать, а мы с Бардом остались сидеть за столом. У каждого в руке покоилась деревянная кружка с медовым напитком, что я неосознанно вытащила из телеги, которая едва чуть не переехала меня по пути сюда. Грех было не взыскать плату за моральный ущерб. Конечно, подобные вещи я категорически отвергала, да и пила я в последний раз на свое восемнадцатилетние, и то плохо помню, что произошло в тот день. Гендальф тактично отмолчался, сказав только, что пить я не умею и вряд ли когда-либо научусь. Но сегодня явно был особый случай, и паршивое настроение требовало пойти в загул, что я, собственно, и решила сделать.
Лучник вначале отказывался, но уговаривать я умела не хуже, чем колдовать, иначе как бы мне удалось стать ученицей великого мага? В итоге, применив запрещенный прием и намекнув, что распитие вина в одиночку – признак пьянства, я уломала хозяина дома на одну кружку, однако, на самом деле мы успели распить половину бутылки, когда алкоголь ударил в голову, и нас обоих потянуло на задушевные разговоры.
- Как так вышло, что ты стала путешествовать с гномами? – спросил шатен, наполняя опустевшие чарки.
- Мой бывший учитель и старый друг попросил сопроводить его в походе, но потом у него появились неотложные дела, так что забота обо всей этой ораве легла на мои хрупкие плечи.
- И какого это?
- Чувствую себя нянькой с кучей детей. Причем кое-кого не мешало бы поставить в угол.
Сравнение вызвало у мужчины смех, и я не смогла сдержаться, присоединяясь. То ли три кружки медовухи на меня так сильно повлияли, то ли Бард оказался невероятно хорошим слушателем, но наша беседа начинала мне нравиться, а вдобавок к этому еще и сам охотник. Я наблюдала за ним, отмечая как ровно он держит спину, как крепкие ладони сжимают бока кружки, как блики огня в камине пляшут по его лицу, и все это приковывало взгляд.
- Ты, правда, не можешь убить дракона? – после нескольких безобидный вопросов спросил шатен, и я поперхнулась вином, едва не задохнувшись.
Похлопав меня по спине, наследник Гириона поспешил извиниться, однако, я видела, что этот пункт его сильно волнует, и о причине я более чем догадывалась.
- Не могу, – сиплым голосом ответила я, ставя посуду на стол. - В моем роду магия всегда передавалась только по женской линии, и одним из немногих талантов была способность принимать облик различных зверей и птиц. Это очень редкий дар, но он таит в себе немало опасностей, одна из которых – потеря разума. Перевоплощаясь в животное, ты перенимаешь его повадки, начинаешь жить инстинктами и частично утрачиваешь человеческое мышление. Чем древнее существо, тем сложнее удержать сознание. Моя пра-пра-пра-…-бабка умела превращаться в дракона, по крайней мере, так рассказывала мне бабушка. И вот однажды она перекинулась в прекрасного белого ящера с аквамариновым взглядом. Все было хорошо, пока Ингрид не попыталась превратиться обратно.
- Что случилось?
- Драконы - древние существа, созданные Айну по имени Мелькор, и их природа является порождением тьмы, а она никогда не отпускает свою добычу. Став ящером, моя прабабка не сумела сохранить собственное сознание и навсегда осталась в шкуре чудовища, полностью потеряв свое «я». Что с ней стало потом - неизвестно, но с тех пор больше никто из моих предков, включая меня, не мог превратиться в дракона.
В комнате повисло тяжелое молчание, и нам обоим стало как-то неуютно.
- Прости, я не должен был спрашивать.
- Ничего, я понимаю твое рвение защитить детей, у меня у самой осталось двое братьев в деревне, и хоть они уже давно перестали быть детьми, это не заставит меня прекратить волноваться за них.
Бард улыбнулся мне, а я протянула руку и накрыла его ладонь своей, легонько сжимая пальцы в знак поддержки. Мы продолжили пить, когда я решилась задать свой вопрос.
- Бард, скажи, а где мать девочек и Баина?
Теперь настала его очередь давиться вином, но в этот раз все прошло куда более благополучно.
- Она умерла, когда Тильде было три, – после короткой паузы, прохрипел Охотник.
- Мне очень жаль, прости, я не должна была спрашивать.
- Ничего.
Дальше разговор у нас как-то не клеился, и мы решили закругляться, тем более, что шум на улице давно стих, а значит, праздник подошел к концу. Поднявшись из-за стола, меня так здорово качнуло, что я едва не расквасила нос об угол стола, но в самый последний момент Бард успел меня подхватить. Он, в отличие от меня, был наполовину больше трезв, тогда как я еле стояла на ногах. Прав был Гендальф, пить я категорически не умею, и вряд ли стоит начинать учиться.
Крепко встав на ноги, насколько это было возможно в моем состоянии, я подняла глаза на мужчину и неловко улыбнулась, про себя отмечая, что мне нравятся его насыщенные карие глаза. О чем я вообще думаю? Мы едва знакомы, и то, что сегодня мы разоткровенничались под воздействием спиртного не означает, что можно вот так нагло пялиться на него.
Popcorn – The Mountain
Чтобы не утратить равновесие, я положила руки ему на грудь, а он еще крепче прижал меня к себе, сцепляя ладони в замок на моей спине. Тепло чужих объятий обожгло кожу даже через ткань, я вздрогнула и задержала дыхание, втянув носом воздух. От него пахло снегом, свежей рыбой и мускусом. Странная смесь приятно щекотала ноздри, и мне невольно захотелось податься вперед.
Лучник пристально вглядывался в мое лицо, отчего зрачки его расширились, как у кошки в темноте. Еще никогда мне не приходилось быть так близко с мужчиной, и при этом испытывать не дружеские чувства, а нечто иное, куда более сильное, чем детская влюбленность в Линдира много лет назад. Не знаю, что было написано на моем лице в тот момент, но это явно подтолкнуло охотника к более решительным действиям. Наклонившись ко мне так близко, как это только было возможно, ведь я была ниже Барда, он чуть наклонил голову и невесомо прикоснулся своими губами к моим.
Что щелкнуло в моем мозгу, ума не приложу, наверняка, всему виной послужило выпитое за вечер, но я ответила, закрыв глаза от удовольствия. Это был мой первый поцелуй, и я боялась сделать что-то не так, но алкоголь в крови придал неожиданной смелости, отодвинув на задний план все мысли и сомнения. Руки сами собой сжались в кулаки, ухватив воротник шубы лучника и вывернув ткань наизнанку, и потянули на себя. Мужчина сильнее сжал кольцо из рук, приподнимая меня над полом и усаживая на крепкий дубовый стол. Пустая кружка подпрыгнула на месте и с глухим стуком упала на пол, удивительно, как мы еще не разбудили детей.