Первым серьезным больным был Отто Юльевич, заболевший гриппом на другой день после прилета тт. Ушакова и Слепнева. Грипп сразу принял тяжелое течение. Вечерняя температура уже через день перешагнула 39°, незначительно снижаясь лишь по утрам. Этот грипп совершенно не был похож на заболевания, бывшие на «Челюскине» и (до этого случая) на льду.
Невольно напрашивается мысль, что Отто Юльевич стал жертвой инфекции, привезенной из Америки. Это подтверждается и последующими случаями инфлуэнцы, которые появились среди челюскинцев. Вторым заболел метеоролог Комов, ежедневно приходивший к т. Шмидту.
Тяжелое течение гриппозных заболеваний объясняется конечно и тем, что инфекция находила благоприятную почву для развития в ослабленных двухмесячным пребыванием на льду организмах челюскинцев. К счастью, уже через шесть дней после первого заболевания все были вывезены на материк, болели уже на берегу, где больные вскоре попали в больничную обстановку в бухте Лаврентия. Не будь этого, за исход некоторых заболеваний совсем нельзя было бы поручиться, они могли бы окончиться печально.
Я прилетел в Ванкарем, сопровождая больного Отто Юльевича, 11 апреля. В это время уже часть ранее прилетевших была отправлена в Уэллен на собаках. Первая партия была обеспечена нартами в достаточной степени; в дальнейшем из-за недостатка [354] собак на одну нарту приходилось по нескольку человек. Присаживались отдыхать по очереди, а большую часть длинного, около 500 километров, пути челюскинцы прошли пешком.
Кроме Комова, почувствовавшего первые признаки гриппа еще на льду, и отравившегося медвежатиной зоолога Белопольского в Ванкареме слегли еще двое.
Отто Юльевичу не стало лучше после перелета, вечером температура повысилась. Он провел очень тяжелую, почти бессонную ночь, а утром были впервые обнаружены у него плевритические явления в правом боку. Правосторонний плеврит был у него и ранее. По настоянию окружающих, особенно его заместителей, Отто Юльевич, несмотря на большое нежелание, был вынужден согласиться на отлет в Ном в этот же день, 12 апреля.
Гриппозные больные разместились в ярангах. Была надежда, что температура через два-три дня спадет и можно будет лететь без всякого риска. Но у всех грипп принял затяжное, тяжелое течение, а тут как раз был недельный перерыв в полетах из-за туманов.
В первый же летный день был отправлен метеоролог Комов. С остальными двумя — аэрологом Шпаковским и инженером Расс, жившими со мной в одной яранге, я вылетел позднее.
Прилетев в Уэллен, я узнал, что число заболевших продолжает увеличиваться. Тяжелая дорога на собаках, которую проделали около 60 % всего коллектива, и недостаточное питание в пути еще более ослабили челюскинцев. Свалился Бобров, заболел зоолог Стаханов.
У обоих дело началось с гриппа, но у них были старые хронические заболевания, которые активизировались новой инфекцией. У Боброва начался очередной приступ аппендицита, принявший на этот раз угрожающий характер. Еще большое счастье, что удалось Боброва уговорить без дальнейших промедлений лететь в лаврентьевскую больницу, где ему и была сделана операция хирургом Леонтьевым. Без операции он мог погибнуть. У Стаханова обострился туберкулез легких. В партиях, которые шли пешком, гриппом заболело еще четверо: гидробиолог Ширшов, кочегар Паршинский, механик Тойкин и физик Факидов. К счастью, у троих из них грипп протекал более легко и затянулся только у Тойкина из-за гриппозной пневмонии.
Пока установилось самолетное сообщение с бухтой Лаврентия, больных пришлось везти на собаках, что опять-таки неблагоприятно отразилось на ходе их болезни. [355]
Все здоровые были отправлены на самолетах в бухту Провидения, где имелись постройки Главного управления Севморпути, которые были приспособлены для приема такого большого количества лиц.
Питание, уже значительно улучшившееся по сравнению с ледовым периодом, Ванкаремом и Уэлленом, — в бухте Провидения стало вполне хорошим. Челюскинцы начали набирать силы.
С нетерпением ждали парохода, который к всеобщей радости пришел ранее, чем его ожидали. Через несколько дней бухта Провидения опустела. [356]
Секретарь экпедиции Сергей Семенов. Как Отто Юльевича вывезли из лагеря
Второго апреля Бабушкин на своей «блохе» «Ш-2», заштопанной и перештопанной нашими плотниками, вылетел наконец из лагеря и через 1 час 12 минут благополучно опустился в Ванкареме.