В 21 час 48 минут сообщает Ванкарем:
«Сейчас к вам пошел «Р-5» Водопьянова». [379]
Передаем записку Боброву:
«Самолет вылетел, последним самолетом отправьте немного масла, галет и спички. Петров».
В 23 часа Ванкарем спрашивает:
«Как самолет?»
В это время при нормальных условиях полета мы должны были бы уже видеть самолет. Но мы самолета не видим и сговариваемся работать через полчаса.
В 23 часа 32 минуты Ванкарем сообщает:
«Самолет вернулся, не нашел вас. Какая у вас видимость? До свидания, до 00.10. Пойдут сразу три машины. Понял? До свидания, до 00.10».
«00.12. Боброву:
Отправляем три самолета. Осмотрите лично лагерь, чтобы в лагере не осталось ни одного человека. Свободное место догрузите собаками, обувью; остальное по вашему усмотрению. До свидания. Петров».
В 1 час 1 минуту Ванкарем передал нам долгожданную весть: вылетели три самолета. Минут через десять нас предупредили, «чтобы дыма было побольше».
Наконец над лагерем показались самолеты. Ура! Ванкарем спрашивает лаконично и взволнованно:
«Ну, как?»
Отвечаю, что все три самолета благополучно сели на аэродром.
В 2 часа 5 минут принял последнюю радиограмму:
«Ванкарем говорит. Закрывайте станцию и идите на аэродром. Ну, пожелаю всего хорошего, благополучно добраться».
После этого сообщаю Ванкарему о том, что радиосвязь закрываю, снимаю передатчик и уже не слушаю его. Даю всем, всем, всем по международному коду:
«К передаче ничего не имею. Прекращаю действие радиостанции».
Медленно три раза даю позывной сигнал «Челюскина» (он же служил позывным сигналом лагеря Шмидта) и на этом прекращаю радиосвязь.
Заношу последнюю запись в радиожурнал:
«Снят передатчик в 02.08 московского 13 апреля 1934 года».
Лагерь Шмидта прекратил свое существование. [380]
Капитан В. Воронин. Последние шесть
Как известно, первой ласточкой прилетел Ляпидевский. Это было 5 марта. Его машина, похожая на огромную ладью, забрала женщин и ребят.
Признаться, все мы облегченно вздохнули. Затем началось долгое выжидание. Нас бодрили ежедневные новости о смелом продвижении Молокова, Каманина, Водопьянова, Слепнева…
Наконец увидели их всех на нашей площадке среди торосов. Они летали, как орлы, стремительно и сильно. 7 апреля мы услышали в воздухе шум пропеллера. Приятный звук вращающегося винта напоминал музыку. Вскоре показался самолет с красными крыльями и с надписями на них: «СССР». Самолет сделал четыре круга над аэродромом. Видно было, что площадка для посадки не нравится летчику. Наконец машина села и быстро покатилась по площадке. Перескочив через гряду торосов, самолет, упершись в ропак, остановился.
Прилетели Ушаков и Слепнев… Наши восторженные приветствия [381] были нарушены новым шумом в воздухе. Вверху уже совсем близко шли два самолета. Они кружили над нами, осторожно высматривая место посадки.
Эти машины были не так красивы, как «американка», но каким «ура» мы их встретили! Каманин и Молоков, два скромных героя, выйдя из машин на лед и неуклюже качаясь из стороны в сторону, просят пассажиров садиться, — их самолеты готовы стартовать…
Итак наши надежды полностью осуществились. Отважная работа летчиков продолжалась: кроме Каманина и Молокова 12 апреля в лагерь прилетели Водопьянов и Доронин.
В ночь на 13 апреля в лагере осталось шестеро: Бобров, Кренкель. Иванов. Загорский, Погосов и я. Всю эту ночь я провел без сна. В палатке горел фонарь. Я зажег примус, вскипятил чаю, вымыл посуду и все аккуратно прибрал, оставив в палатке по поморскому обычаю запас продовольствия и вещей, необходимых человеку, который бы вдруг оказался заброшенным на эти льдины. Мне хотелось, чтобы лагерь Шмидта, даже покинутый его обитателями, не был [382] похож на хаотические лагери иностранных экспедиций, какие мне приходилось видеть хотя бы на острове Рудольфа в 1929 году.
С рассветом вышел на воздух. Было ясно. Кругом царило безмолвие. Немного позже радисты сообщили, что за нами летят три самолета… Я стал заделывать ход в палатки, чтобы туда не залез медведь и не разгромил оставленные мною запасы. Вот вход в палатку и заколочен. Глядь, забыл шапку. Пришлось отодрать одну из досок, взять шапку и заколотить вход вновь. Но только заколотил-вижу: забыл рукавицу. Пришлось заколачивать в третий раз…