Этот день был днем рекордной съемки. В этот день мною было сделано 300 снимков.
Надо сказать честно, я не надеялся крепко на свою память, поэтому с «лейками» я не расставался даже ночью. Два месяца они были привязаны на мне мертвыми узлами. Когда я ложился спать, то чехол со снятым материалом, пленками и дневниками пристегивал к ремню ручных часов.
Если бы меня разбудили ночью, то я выскочил бы из мешка и на мне болтались бы три «лейки», а на левой руке около запястья висел бы пристегнутый заснятый материал.
Кроме повседневного отображения жизни нашей экспедиции мною за время похода сделано несколько серий. Фотоочерк «Собачья душа» показывает путь полярной собаки от щенка до гибели в лямках упряжки. В этих снимках мне хотелось показать, что собака для полярника играет ту же роль, какую играет лошадь для колхозника.
В серии, посвященной самолету-амфибии «Ш-2», я рассказал на пленке об удачах и неудачах аэроплана — нашего верного спутника. История этой полярной «птички» заняла у меня 200 снимков.
С того момента, как нас сняли со льдины, как я влез в фюзеляж самолета «Р-5» и наш любимый «дядя Вася» — Молоков уверенной рукой повел свою машину в Ванкарем, с этого момента началась жизнь, как в сказке. Все, как во сне.
В Уэллене наше пребывание совпало с празднованием 1 мая. [342]
На фоне крайнего Севера мне удалось заснять проведение празднования во всех его своеобразных оттенках. Попутно я заинтересовался прикладным искусством чукотского народа. Результат этого — серия снимков, ценных для искусствоведения.
Но вот я уже фиксирую такую радостную, такую теплую, товарищескую встречу челюскинцев на «Смоленске» в бухте Провидения!
Если бы кто-нибудь спросил, что меня на пароходе больше всего обрадовало, я бы, не задумаясь, ответил: баня, чистое белье, газеты…
Придя из бани распаренный, как рак, я растянулся на настоящей, чисто постланной кровати. Никогда в жизни я не испытывал большего удовольствия, большего наслаждения.
Дальше, как на кинопленке: Камчатка, Петропавловск, Владивосток…
Во Владивостоке я впервые почувствовал бессилие языка своей профессии, бессилие кино и фото. И вот теперь в Москве я сижу в удобном кресле кинотеатра «Ударник» и смотрю фильм похода. Нет, не смогло кино передать даже доли того энтузиазма, той радости и того ликования, с которыми нас встречали!
От Камчатки и до Москвы, в течение двухмесячного пути, на каждой остановке я снимал так, что видно было название станции. В ряде снимков мне хотелось отметить ту необычайную встречу, которую устроили нам трудящиеся массы Советского союза.
В челюскинской эпопее с необычайной яркостью отразились мощь и величие социалистической страны с ее энергией и непреклонной волей к победе. И мне хочется повторить слова:
— Счастлива та страна, которая имеет таких героев, и счастливы те герои, которые имеют родиной такую страну! [343]
Спасены все
(обратно)Заместитель начальника экспедиции И. Баевский. План эвакуации
Когда в середине ноября стало ясно, что «Челюскин» зазимует, руководство экспедиции приняло решение о максимальной разгрузке корабля. Сначала мы предполагали произвести эту разгрузку при помощи ледореза «Литке». В то время «Литке», выйдя из бухты Провидения нам на помощь, находился в Ледовитом океане на расстоянии 45–50 километров от нас. Мы рассчитывали, что «Литке» подойдет еще ближе и тогда можно будет отправить по торосам большую группу челюскинцев. Было решено оставить на зимовку только тех, кто был крайне необходим для обратного похода «Челюскина» следующим летом, то есть в навигацию 1934 года. Всех остальных, в первую очередь женщин и детей, врангелевскую колонию, плотников, наконец даже часть экипажа и состава экспедиции надо было отправить на «Литке», чтобы не подвергать излишне большое количество людей риску зимовки. Часть товарищей была крайне нужна для работы в аппарате Главного управления Северного морского пути. Был выработан список отправляемых. [346]
Когда выяснилось, что близко к нам «Литке» подойти не может, мы решили осуществить разгрузку при помощи самолета Ляпидевского. Как известно, это тоже не удалось.
На льдине стало ясно, что ликвидация лагеря Шмидта должна быть произведена самолетами. Для этого необходимо было установить очередность отправок. Было предрешено: в первую очередь отправляются женщины и дети, поэтому списка пока не составляли. Прилетит самолет, заберет первую партию, выяснятся перспективы дальнейших полетов, тогда и будем составлять список.