— Желаю тебе повалить и хана! — сказал Ермак.
Проход на Чувашью гору был открыт.
…Лишь девяти ханским телохранителям-богатырям удалось вырваться за ворота крепости и ускакать в Искер. С собой они сумели увезти раненого Маметкула да хана Кучума.
Когда всё было кончено, Ермак вошёл в ханский шатёр. Тот был пуст, лишь в углу сидела перепуганная собака, любимица хана.
Атаман строго приказал казакам:
— Животину не обижать! А шатёр разорвать на портянки!
Ермак подошёл к Васятке, взял у него знамя дружины, выдернул из полотнища застрявшую татарскую стрелу и переломил её пополам.
— Вот так, брат Васька! Не налетят больше кучумцы на Русь.
ГИБЕЛЬ ЕРМАКА
Шло четвёртое лето Ермакова похода. Ещё зимой атаману удалось повидаться с купцами из далёкой Бухары, и предложил им Ермак завязать через него торговлю с Русью. Купцы охотно согласились и обещали прибыть в Искер в начале августа с караваном товаров. Когда настало назначенное время, Ермак с небольшим отрядом казаков сел на шесть лёгких стругов и поплыл вверх по Иртышу встречать долгожданных гостей. Те должны были двигаться своим обычным караванным путём — вдоль Иртыша.
Стоял жаркий августовский день. Струги приближались к устью иртышского притока Вагая. И тут Васятка увидел на берегу всадника в бухарском халате. Тот звал казаков к себе. Струги причалили к берегу. И всадник через дружинного толмача повёл разговор с Ермаком.
— Ты ли русский атаман Ермак? — спросил он.
— Я самый. А ты, судя по всему, бухарец?
— Да, из купцов, которых ты ждёшь. Спешим к тебе с караваном товаров. Сперва двигались берегом Иртыша, да вдруг услыхали, что нас Кучум подкарауливает — ограбить хочет. Пришлось изменить путь — пойти к Искеру вдоль Вагая. Идём, а сами всё оглядываемся: не гонится ли Кучум? Плыви нам навстречу, Ермак, да поскорее. А я поскачу караван обрадую, что предупредил тебя.
И всадник исчез, будто его и не было. Ермак спешно повернул суда в устье Вагая и двинулся на помощь купцам.
Гребли без отдыха и сна целые сутки, но никакого купеческого каравана так и не встретили. Ермак понял, что его обманули, и повернул струги обратно к Иртышу, ругая себя за доверчивость.
— Проделки Кучума, — сказал он казакам. — Хан, видимо, пронюхал, что мы поплыли встречать купцов. Вот и подослал нам кучумца, переодетого в бухарца. Хитёр, дьявол. Заманил нас сюда, а сам, наверное, ускакал вверх по Иртышу грабить караван купцов или подался куда-нибудь разорять очередного мурзу-данника.
Ошибся Ермак. Кучум всё это время крался по берегу, ища подходящий момент напасть на отряд казаков.
Настал вечер. Приближалась гроза. Небо почернело. Казаки причалили к островку, поставили шатры и повалились на постели из елового лапника в полном изнеможении. Шутка ли — больше суток непрерывно махали вёслами.
Ермак, Данила и Васятка оказались в одном шатре. Данила, перед этим почти ни на минуту не выпускавший вёсел из рук, уснул сразу.
— Надо выставить караулы, — сказал Ермак Васятке и пошёл было с ним из шатра.
Но тут засверкали молнии, загрохотал гром и хлынул ливень.
Ермаку вдруг стало жаль будить казаков и ставить их под проливной дождь.
— Ладно, караулы после грозы выставим, — решил Ермак. — Мы же на острове. Поганому Кучуму, если он где-то и рядом бродит, всё равно не достать нас: стругов-то у него нет… А пока давай с тобой вдвоём время коротать, Василий.
Чтобы не заснуть, Васятка стал расспрашивать Ермака.
— Ермак Тимофеевич, давно хочу спросить, да всё стесняюсь, — начал он. — Вот кличут тебя Ермаком, а как твоё настоящее имя?
— Да как и твоё — Василий. Тёзки мы, — тепло прозвучал из темноты голос атамана. — А Ермаком меня татары прозвали. Это ещё на Волге было, когда я там с вольницей гулял. Зорили мы, грешным делом, купчишек царёвых, а всю добычу я в общий котёл велел складывать да бедноте раздавать. Ну и пошло отсюда: «Котёл да Котёл». А волжские татары-голытьба по-своему: «Ермак да Ермак». Вот так и стал Ермаком.
Ермак умолк. Молчал и Васятка, дивясь тому, что у него одинаковое имя с атаманом. Буря всё ревела, и гремел гром. Васятку начало клонить в сон, и он опять заговорил:
— Ермак Тимофеевич, вот добьём мы кучумцев, а что дальше делать станем?
— Сибирь на Иртыше не кончается, — промолвил Ермак. — Проложили мы дорогу сюда, будем прокладывать и дальше.
Вдруг Ермак тревожно прислушался. И до Васятки сквозь рёв бури донеслись выкрики казаков, звон стали и обрывки татарской речи…