Потом набег рогов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами)[186]. Впрочем, насытившись гневом Божиим, они вернулись домой — правивший тогда церковью Фотий молил Бога об этом — а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему крещению. Что и произошло.
И их набег опустошал, и критский флот в составе до двадцати кумвариев, семи галей и нескольких сатур[187] вышел в море, грабил и разбойничал, то плавая вокруг Кикладских островов[188], то вплоть до всего приконисского побережья. Да и непрерывные землетрясения все омрачали и рушили наземь. Один раз, в день, когда празднуется Вознесенье Спасителя и Господа нашего, они сравняли с землёй обращённую к северу треть Эксакиония[189], прекрасные храмы и роскошные дома, в другой раз сотрясли статуи.
Зная, что ничему Бог так не рад, как спасению душ, и что извлекающий достойное из недостойного служит устами Христовыми, царь не устранился и не отступился от апостольских дел, но прежде всего уловил в сети Христовы необрезанный[190] и жестокосердный сам по себе народ иудеев. И вот он приказал им явиться на диспут с доказательствами своей веры и показать, что доводы их прочны и неколебимы, или, уверовав, что Христос — глава Закона и пророков и что Закон — не более как тень, рассеиваемая сиянием солнечного совета, обратиться к учению Господа и креститься... И хотя они, вернее, часть их, будто эфиопы, остались неотмытыми, должен был боголюбивый царь рвением своим заслужить у Бога полную плату за свой труд.
Точно так же обошёлся он и с болгарским племенем. Народ этот, хотя вроде бы и прежде обратился к благочестию и перешёл в христианство, однако нетвёрд и непрочен был во благе и подобен листам, колышимым и колеблемым малейшим ветром. Но непрерывными царскими увещеваниями, торжественными приёмами, а ещё великодушными щедротами и дарами заставил он их принять архиепископа и умножить в стране число епископов. И вот через них, а также через благочестивых монахов, коих призвал царь с гор и из пещер земных и послал туда, сей народ оставил отцовские обычаи и дал уловить себя в сети Христа[191].
Щедрыми раздачами золота, серебра и шёлковых одеяний он также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку из подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу Божественного Евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных Божьих деяниях. На это росы тут же ответили: «Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трёх отроках в печи[192], не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим». А он, веря в истину рёкшего: «Если что попросите во имя моё, то сделаю» (Ин. 14:14) и «Верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит и больше сих сотворит (Ин. 14:12), когда оное должно свершиться не напоказ, а для спасения душ», сказал им: «Хотя и нельзя искушать Господа Бога, но если от души решили вы обратиться к Богу, просите, что хотите, и все полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны». И попросили они бросить в разложенный ими костёр саму книгу веры христианской, Божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопалённой, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рек: «Прославь имя твоё, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени», — и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не потерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели эго варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению.
187
189
192
Речь идёт о библейском сказании о трёх отроках, вошедших в горящую печь по приказу царя Навуходоносора