Выбрать главу

Гаврюша взглянул в лица напуганных до полусмерти наёмников, сжал в руке копьё и прокричал:

— Окружаем!

Вождь новгородцев сам сделал несколько опасных шагов вперёд, и воины пошли за ним. Дунай с богатырями в это время пытался прорваться к Ростиславу. Это действительно на время отвлекло сына Змея, и он прекратил своё ужасное жертвоприношение. Гаврюше это позволило максимально растянуть свой фланг и уже начать его поворачивать для окружения. При этом сам вождь наёмников шёл в первых рядах, в результате чего тут же встретил яростное сопротивление врага. С разных сторон копья направились в проворного наёмника. Некоторые, и очень многие удары Гаврюша смог отразить, но два копья всё-таки угодили в цель. Одно проткнуло слегка его ляжку, другое с силой проскользило по рёбрам и оставило порез. Порез был не глубокий, крови было мало, но, судя по всему, от удара некоторые рёбра были сильно повреждены и, возможно, даже сломаны. Это заставило Гаврюшу отступить назад, вместе с ним стали отходить и прочие наёмники. Первая попытка окружения провалилась. А меж тем Дунай уже совсем близко подобрался к Ростиславу. Прорыв был быстрым и стремительным, и, вполне возможно, что он мог увенчаться успехом, если бы новгородцы не отступили или отступили бы чуть позже. Но теперь основные чародейские силы принялись защищать своего вождя. Богатыри несли большие потери. Ростислав же теперь сам поехал к ним навстречу, размахнулся своим мечом и со спины рубанул одному витязю по шее. Голова его отлетела на его товарищей. Богатыри от этого стали ещё яростнее, но они были уже окружены. Дунай был уже весь изранен и истекал кровью, но всё равно продолжал отбиваться и наносить удары чародеям. Его товарищи один за другим падали замертво на землю. Богатырей становилось всё меньше. И тут Дунай краем глаза заметил, что огромный меч летит прямо на него. Вот-вот проклятый сын Змей отрубит ему голову. В последний момент богатырь присел и нанёс в ответ удар копьём. Меч промахнулся, а вот копьё прорвало кольчугу и пробило плоть Ростислава. Дунай изо всех сил надавил на древко, почувствовал на себе весь вес тела омерзительного змеёныша и скинул его с коня на землю вместе со своим оружием, застрявшим во вражеской плоти. Дело сделано. Но богатырь остался безоружным, он истекал кровью, чародеи в миг схватили его.

— Уходите сейчас, — произнёс Дунай, — и можете уйти живыми. Пока у нас нет сил, чтобы вас преследовать.

— Уходить? — рассмеялись чародеи, — по-твоему, мы проиграли?

— Ваш вождь мёртв.

— Ты уверен в этом?

Но Дунай был уверен, он разорвал внутренности этому змеёнышу, он тяжело ранил его. Он не поверил своим глазам, когда Ростислав поднялся на ноги и под крик ликование чародеев сам вынул из себя вражеское копьё.

— Меня нельзя убить, — молвил он, — так уже вышло, что я уже мёртв.

И Дуная подвели к безобразному сыну Змея. Ростислав открыл свой рот, из которого доносилось зловоние сырой плоти. Огромные белые клыки впились в шею богатыря, сын Змея прижался к артерии и принялся пить кровь. Дунай стремительно терял силы, сознание его угасало. В конце концов исчезло всё, последним рассеялся прекрасный образ Настасьи Филипповной. Боль, наконец-то прошла.

Глава 9

Ярослав

— Танцуй, танцуй, приседай, пятки не забывай поднимать, — твердил без устали Ставр, выделывая ногами различные движения. Добрыня пытался подражать ему, получалось плохо, он походил на медведя, который водит хоровод.

— Да ну, глупость какая-то, — остановился сын Никиты, и ещё раз огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их никто не видит. Место вроде было тихое, за городом, в лесных зарослях возле реки.

— Ты хочешь победить Рогнвальда? — прервал свой танец Ставр, — я знаю, как тренируются варяги, не просто так во мне течёт их кровь.

— Никогда не видел, чтобы они так танцевали, — возражал Добрыня.

— А ты и не увидишь, тебе они этого не покажут. Но танцоры они отменные. В бою у них главное — проворство ног. У Рогнвальда ноги проворные, на вёслах прыгает, когда гребцы гребут. Старики говорят, что князь Владимир тоже любил танцевать, когда был князем в Новгороде. Как выпьет пива с Олафом Трюгвассоном, так сразу песню петь велел и пускался в пляс.

И Добрыня нехотя начинал слушаться Ставра. И приседал, выкидывая вперёд ноги, и поднимал пятки. Постепенно начинали болеть колени и пальцы ног, но боярина это не остановило. Он тренировался снова и снова, он позволял Ставру себя учить, и вот он победил. Рогнвальд был повержен. Кровавая резня в Новгороде продолжалась до вечера. Славенский и Людин концы объединились против общего врага, к ним присоединились Неревский и молодой Плотницкий концы. Резали варягов, резали ростовских, каких смогли найти, резали всех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление. В этот день даже за случайно брошенное злое слово в Новгороде можно было лишиться головы. В итоге в городе стало невероятно тихо, замолкли даже собаки. Временами эхо разносило чью-нибудь брань, затем следовал звон стали и крик боли, после какое-то время лаяли городские псы, и снова наступала тишина. И так снова и снова, до самого вечера. Уже темнело, когда Добрыня ворвался к Зое. Раненная нога его была перевязана тканью, под красным глазом образовался синяк, бородка стояла и как-то неестественно погнулась в бок. Зоя сразу поняла, что это потому, что бородка его перепачкана, буквально вся вымазана в крови. Но Добрыня не обращал на это внимание. Бешенная страсть охватила его. Зоя была напугана, увидев в руке богатыря окровавленный топор. Но в следующее мгновение боярин выронил топор и набросил на неё с поцелуями.