Выбрать главу

— Как знать, владыка.

— Что «как знать»?

— Отец наш, великий князь тоже ведь считался сыном рабыни, но смог стать властелином в Киеве.

— Мать отца не была рабыней, когда родила его, она была уже женой нашего деда. У него было много жён, но именно сын Малки был посажен княжить в Новгороде, а оттуда прибрал уже к рукам Киев. У Владимира в свой черёд родились законные дети от греческой Анны и от полоцкой Рогнеды. От Анны — Глеб и Борис, теперь убиты, остались только сыновья Рогнеды.

— Как скажешь, князь, — отвечал Гаврюша, — я лишь хотел сказать, что мне не нужна власть, я не стану тебе помехой.

— И всё же, ты мой брат, а в Киеве сидит другой наш брат, который хочет отнять у меня всё, может даже и жизнь. В этой войне победит только один. История повторяется, всё, как с нашим отцом. Он тоже был князем в Новгороде и воевал против своего брата — князя Киевского. А одержу ли я победу? Или паду? Как отцу удалось победить?

Братья теперь сидели друг напротив друга и смотрели один на другого через подсвечник. Но лицо Ярослава всё равно по большей части было в тени, и Гаврюше казалось, что князь печален.

— Я не помню то время, — произнёс брат из Людина конца, — но мне рассказывали. Молодой робичич, сын Святослава, словом, выскочка. Подумали, Святослав — наш дед решил унизить Новгород, раз прислал ему в князья сына рабыни. Но со временем отца очень быстро полюбили. Он своими милостями смог завоевать любовь даже Людина конца. Он примирил и воссоединил Новгород. Когда он стал князем в Новгороде, он очень многим безземельным раздавал земли, иных людинцев взял даже в дружину. Богатые бояре за это Владимира невзлюбили, но появились новые богачи из его близких друзей, которые были верны ему. Отец рос в деревне, он с детства привык к хуторской жизни, поэтому он хорошо понимал нужды простого народа. И потому, когда он пошёл войной на Киев, весь Новгород пошёл за ним. В этом секрет его победы. Простые воины из Людина конца, совсем не знатные, боготворили его, а он давал им земли, титулы и прочие милости. Войско готово было умереть за него. Когда отец взял Киев, он продолжил делать тоже самое. Многих новгородцев, сотни семей он переселил в Киев, и они там зажили совсем другой, знатной жизнью.

— Что ж, вот она, видно, в чём моя беда, — развёл руками Ярослав, — я не рос в хуторе, я рос в Киеве, с детства в золоте и сытый. Ещё ребёнком я получил своё маленькое княжество. Скажи мне, Гавриил, как мне стать другом простого народа?

— Людин конец хочет одного — равенства со Славенский концом. Дай нашим людям новые земли, дай право входить в дружину и выбираться на должности.

— Что ж, братец, да будет так. Пообещай всё это от моего имени Людину концу, а уж я в долгу не останусь.

— Как скажешь, владыка.

— Мы должны выиграть эту войну, — взял его за плечи Ярослав, — пойдёшь со мной на войну, братец?

— Пойду, — без колебаний ответил Гаврюша.

— Ну вот и добро, — вымолвил Ярослав, — будем надеяться, что Бог тоже на нашей стороне.

Глава 15

Встреча под Любечем

Луговая трава была примята и протоптана от того, что по ней постоянно ходили и ездили взад-вперёд всадники и пешие воины из огромного войска. Вот и сейчас через луг ехало несколько всадников, и по всему было видно, что они только после боя. Левая рука Добрыни повисла плетью, а рукав кольчуги был весь в крови. Каждый раз, когда он сжимал кулак, в ладони хлюпала кровь, а потом капала на зелёную траву. Брат Добрыни — Кирилл, вроде был цел, но скакун его хромал на одну ногу и тоже истекал кровью. Гаврюша посадил позади себя на лошадь товарища, потерявшего скакуна в бою. Это спасло Гаврюше жизнь, поскольку стрела, предназначенная ему, угодила товарищу в спину и серьёзно его ранила. Кто-то бежал пешком, один всадник уже мёртвый лежал на бегущем коне, прижавшись к гриве лицом. — Вроде отстали, — сказал один из витязей, оглядываясь назад. — Захотят, догонят, — скептически вымолвил Кирилл. — Не захотят, — промолвил Гаврюша, — мы им тоже хорошо задали, а тут уже рядом наши. Действительно, до новгородского войска было уже рукой подать. В эту осеннюю пору ещё темнело рано, и у товарищей были все шансы добраться до своих ещё до наступления темноты. Крайне важно было, чтобы хоть один разведчик добрался до своих, чтобы доложить о том, что случилось. На севере они наткнулись на большую засаду, киевлян было раз в пять больше, чем их. Завязалась схватка. С тех пор, как сошёл снег и наступила весна, витязи пережили уже множество таких сражений. В основном это были мелкие стычки между новгородцами и киевлянами. Разведчики из одного войска встречались с разведчиками из другого, устраивали друг другу засады, прощупывали противника. За семь месяцев этой войны Добрыня с товарищами несколько раз попадал в такие стычки. Иногда новгородцы брали верх, иногда терпели поражение, но ни разу ещё сын Никиты не был так серьёзно ранен. И вот теперь новгородцы натолкнулись на большую засаду, и только чудо позволило им уйти живыми. Добрыня выставил вперёд копьё и как сумасшедший пошёл напролом. Ему удалось прорвать окружение и отделаться лишь ранением в плечо. Товарищи тут же рванули в образовавшуюся брешь и все вышли из кольца, хоть и с большими потерями. Когда они уходили, им повезло во второй раз. Здесь селяне перегоняли вброд через реку стадо коров. Новгородцы успели перейти реку прежде, чем стадо вошло в воду, а вот киевлянам коровы преградили путь и на время задержали их. Теперь задача заключалась лишь в том, чтобы добраться до своих. Добрыня быстро терял кровь, другие тоже потеряли много крови и сил. Но они успели до наступления темноты, последние лучи заходящегося солнца осветили множество палаток, расставленных повсюду, словно грибы на поляне. Из одного такого гриба выбежал светловолосый юноша и помог Добрыне спуститься н землю. — Боже мой, Добрыня, почему ты не взял меня с собой? — тревожился он. — Вот потому и не взял. Я же дал слово твоему отцу, что присмотрю за тобой. И действительно, этот крепкий юноша был сыном Микулы Селяниновича — Николай Микулич. Богатырский воевода не мог сам пойти на войну против единоверцев, это ему запрещает богатырская клятва, но в доказательство своей верности князю отдал под начало Ярослава своего родного сына. Почем-то Микула попросил присмотреть за ним Добрыню, а не своего зятя Ставра, которому, видимо, доверял мало. Впрочем, и Ставр тоже теперь всё время был рядом с Николаем и проявлял о нём заботу. Появился он и сейчас. Не говоря ни слова, он тут же стал помогать раненным и призвал на помощь людей. С Добрыни стянули кольчугу, сняли рубаху. Так как наступала ночь, пришлось развести костёр. — Что-то совсем вас мало, — вымолвил Ставр. — Помолчал бы лучше, — злобно оскалился Кирилл, — я с весны уже 8 раз в разведку ходил, а ты сколько? Ни разу? Ставр действительно на время умолк, и, как мог, пытался помочь. Его присутствие явно никому не было в радость, поэтому купец держался рядом со своим родственником — Николаем. — Иди в палатку, — отослал его, наконец, Николай, — ничего со мной не случиться, здесь все свои. — Не гони, дай хоть у костра погреться, — возражал Ставр. А Добрыне в это время омывали водой руку и перевязывали тканью плечо. Другим раненным тоже оказывали помощь, покойников погрузили на телегу, чтобы потом отвезти хоронить. Ставр вдруг достал небольшую деревянную фляжку с вином, отпил сам, затем протянул её Добрыне:- На-ка, выпей. Добрыня действительно выпил вина. — Всё-таки зря ты Молнию с собой не взял, — произнёс почти шёпотом Ставр, — смотри, сколько здесь добычи. С ней ты был бы непобедим. — Глупец, — отвечал лишь устало Добрыня, — с Молнией я бы уже прикончил тебя и всех, на кого у меня есть злоба. Злые чары делают меня ещё злее. А меж тем к витязям из мрака вышла небольшая компания, во главе которой шёл сам князь Ярослав. Добрыня был сотником, но он так устал, что позволил брату Кириллу вместо него изложить доклад о случившемся. Ярослав напряжённо выслушал докладчика, ни разу не перебив. — Что-то киевляне совсем стали злые, владыка, — заканчивал свой рассказ Кирилл, — особенно на севере. — Через север идёт короткий путь на Киев, — отвечал Ярослав, — так что не удивительно. Что ж, хлопцы, мы уже перешли Днепр, теперь враги всегда будут такими злыми. Здесь их, как муравьёв, ведь до Киева уже рукой подать. Чувствую, скоро уже встретим мы их войско. И действительно, с этого дня война становилась всё тяжелее, а крови лилось всё больше. Всё указывало на то, что войско Святослава где-то совсем рядом. А меж тем, красная и жёлтая листва на деревьях уже опадала, по утрам трава уже покрывалась голубым, как небо, инеем. Даже воды могучего бескрайнего Днепра, казалось, стали более спокойными. Вскоре разведка доложила, что войско Святополк встало под городом Любечем. Именно здесь, видимо, и должна была состояться историческая встреча двух братьев. Добрыня тревожился, что рука его медленно заживала и ещё не могла долго держать оружие или щит, а это значило, что его шансы на выживание в главном бою резко уменьшались. В то утро взошло багровое солнце и осветило горизонт кроваво-красными лучами. Все почувствовали предвкушение большой крови и в тоже время облегчение от окончания