И новгородцы подняли топоры и пошли вперёд. Но никто из них не тронул князя Ярослава, все направились к стоящим на берегу кораблям, которые готовились для спуска на воду. Некоторые из них были недоделаны, в основном же деревянные суда были закончены. И именно их первыми коснулись плотницкие топоры. Застучал металл по дереву, полетели щепки и доски. Народу было много, работали они быстро. Когда прибежали киевляне, добрая половина флота была уже разобрана и не подлежала восстановлению.
— Зачем? — спрашивал в недоумении Ярослав, — я уже погиб, моя жизнь окончена. Зачем вам погибать вместе со мной?
— Мой отец — Добрыня крестил эту землю, — вымолил Константин, — он умер за неё и теперь лежит в этой земле. Не для того, чтобы по ней ходил антихрист Святополк. Нам нет ходу с этой земли, и ты, князь, никуда не пойдёшь, останешься с нами до самого конца. Новгород выбрал тебя, теперь это твоя судьба.
— Что ж, — отвечал Ярослав, — я и так уже покойник, а теперь и вы помрёте вместе со мной. Будь по-вашему.
Глава 21
После пожара
Страшна была месть Ильи Муромца за сожжённый Муром, с неистовой яростью он обрушился на неисчислимые орды печенегов, которые с невероятным упорством продвигались на юг. И каким-то чудом богатырю удалось сдержать их натиск. До Рязани кочевникам было рукой подать, и если уж они так легко и быстро взяли Муром, то вскоре должны были нагрянуть и сюда. Но Добрыня уже три недели пролежал здесь с переломом ноги, а враг так и не появился. Это внушало надежды. Новгородский боярин и сам рвался в бой, но пока мог ходить только с рогатой палкой в руке, служившей ему костылём. Зато у Добрыни теперь появилось много времени, чтобы порассуждать о случившемся. И, лёжа на пуховой перине в бревенчатой избе, богатырь много рассуждал о том, почему Илья спас ему жизнь, да ещё так рискуя собой, буквально донёс на себе до Рязани. Илья был жесток и был суров, хоть сохранилась в нём и детская наивность. Богатырь не жалел своих врагов и редко брал их в плен. С другой стороны, он и соратникам доверят не мог. Потамий Хромой поддерживал его лишь потому, что считал князя Ярослава убийцей Глеба. Михаил Игнатич сам был из Мурома, но он не знал Илью с детства и не был ему предан, гораздо ближе ему был Полюд Одноглазый — тысяцкий несуществующего теперь города. Был ещё из его приближённых богатырь Василий Касимеров, который боялся своего вождя и плохо понимал, был выздоравливающий на заставе после ранения муромский князь Ратша, но и нему Илья почему-то до конца не доверял. Не было с ним друга, с которым он мог поделиться своими намерениями, и который понял бы его, не было кого-то, с кем он мог бы обсудить прочитанную книгу, эпизод из жизни древних римлян или современных ромеев. Илья, будучи крестьянским сыном, имел какую-то невероятную тягу к знаниям. Читать его научила в детстве мать, которая прежде жила в городе и была дочерью богатого, но в старости разорившегося купца. Позже Илья многому научился у старого и мудрого богатыря Святогора. Но и Святогора теперь не стало. По сути, теперь Добрыня заменял его и мог стать для Ильи другом, которого ему так не хватало. Действительно, Добряны имел теперь большое влияние не воеводу, хоть и не такое большое, как хотелось бы. Пожалуй, если бы он предложил сейчас Илье поехать с ним в Киев, тот, возможно, и согласился бы. Но теперь Добрыня был обязан ему жизнью, да и не время было для интриг.
И вот боярин решил отправиться к тому, кто считал его своим хорошим другом. Добрыня заплёл свою косу на левый бок, как он делал в последнее время, потому как справа волос из-за шрама от ожога росло мало, взял своё оружие, сел на коня и отправился туда, где по слухам находилось войско богатырей. Верхом по лесистой местности богатырь добрался довольно быстро. Его спутники помогали ему спешиться и забраться на коня. Все они так же рвались в бой, поквитаться с печенегами за сожжённый город. Вообще, известно было, как кочевники ненавидят города, они просто не понимали городской жизни и потому разрушали все постройки на своём пути и вырезали местных. Но сейчас они перешли все границы. Вскоре путники добрались до широкого поля, которое всё было усеяно трупами со смуглыми лицами и узким разрезом глаз. Но не все мертвецы лежали на земле со смертельными ранами. Многие были живыми посажены на кол. Сотни тел здесь были подняты над землёй на колу, некоторые были ещё живы и медленно умирали мучительной смертью. Путники двинулись дальше по этому ужасному полю. Запах тлена ещё не поднялся, а, значит, убиты все кочевники были недавно и их убийцы должны быть где-то рядом. И действительно, вскоре Добрыня увидел своего знакомого товарища и был ещё больше поражён. Илья спокойно сидел на земле, в окружении сотен трупов и множества живых соратников и ел. Он грыз жаренную куриную ляжку, съел варёное яйцо с зелёным луком и запил всё это квасом.