Взяв из барного шкафа бутылку коньяка, он разлил его по бокалам. Всучив один из них Алире, Крайс начал ходить по комнате. Напиток был прекрасен, лучший из тех, что хранились в баре.
– И вот, через два дня ко мне постучали в дверь. Это был его отец. Он утверждал, что его сын не имел права продавать картины. Требовал вернуть их, угрожал, – с улыбкой Крайс обернулся к девушке. Она трясущимися руками поднесла бокал к разбитым губам. – Ты можешь в это поверить? Он угрожал! Мне! Сказал что, если придется, силой заберет их у меня. И знаешь что? Я разрешил ему забрать их, но с одним условием. Забрать их должен был его сын. Он согласился. На следующий день он пришел ко мне. Весь трясущийся, он с трудом держал себя в руках. Я пригласил его выпить со мной, но он отказался. Говорил, что хочет поскорее вернуть картины. Принес деньги и ждал моей реакции. Но я просто стоял, смотрел на это ничтожество. Я понимал, что они не нужны ни ему, ни его отцу. Я сказал ему, что отдам картины лишь в одном случае.
– И в каком же? – с трудом прошептала Алира.
– Он задал мне тот же вопрос. Я сказал, что картины он получит, только в том случае, когда он сам захочет их вернуть. Видела бы ты его лицо! Какой шок, удивление и страх. Ни один актер в мире не сможет сыграть так, как это сделал он. И когда я увидел это, то засмеялся. Я не мог остановиться, смеялся и смеялся, словно безумный. А когда он попробовал снять картины со стены, я сломал ему шею. Тело выбросили далеко от моего дома. Все решили, что его ограбили. На следующий день дом его отца сгорел при пожаре. Короткое замыкание. Сперва умирает сын, затем сгорает дом со всем имуществом. Отец, разумеется, все понимал. Грозился, что меня посадят в тюрьму, что его друзья смогут достать меня, чем бы я не занимался.
Он с минуту помолчал, наслаждаясь воспоминаниями.
– Да, это был хороший человек. Честный бизнесмен, принципиальный, никогда не брал взяток, не потакал другим людям, тверд, решителен. Почти жаль, что на него упала статуя, украшавшая его второй дом, – с этими словами Крайс залпом опустошил свой бокал. Улыбка покинула его лицо, когда он обернулся к Алире.
– Надеюсь, что теперь ты понимаешь, почему спешка бывает губительной. Жажда быстрой наживы стала первой картой большого карточного домика. И когда эта карта упала, упал и домик. Запомни это дорогая, и ты больше не попадешь в беду. По крайней мере, в пределах этого дома. Все ясно?
– Да, сэр.
– Вот и отлично, девочка. Ну а теперь, что ты от меня хотела?
– Я хотела узнать, почему нас отзывают.
– Вас?
– Меня, Акиму, Лер, Сору. Это только те, о ком я точно знаю. Говорят, что и остальные тоже отозваны со всех заданий. Почему мы отказываемся от контрактов? Мы никогда не делали такого.
– Никогда говоришь? Странно слышать такие слова от той, кто не понимает и половины происходящего в этом мире, – Крайс пристально взглянул на девушку. Он больше не улыбался. – Алира, скажу прямо. Это не ваше дело. Все что я делаю, преследует определенную цель. Сейчас эта цель, для вас не должна иметь значение, все, что сейчас мне от вас нужно – полная сосредоточенность. Ни одной посторонней мысли, ни одного намека на усталость. Я говорю, вы слушаете. Я приказываю, вы исполняете. Никаких вопросов, никаких сомнений, никакого неповиновения. Думаю, я дал ответ на твой вопрос? А теперь, проваливай с глаз моих. Попроси Лизу перевязать тебя, я не хочу видеть кровь по всему дому.
– Да сэр.
С трудом поднявшись, Алира вышла из комнаты, за ней оставался кровавый след, пачкающий пол. В комнату заглянул Франциско.
– Вам что-нибудь нужно, сэр?
– Да. Найди Акиму. Пусть придет вечером в мой кабинет.
– Да сэр.
Крайс выглянул в окно. Уже завтра все решится. И если все пройдет как надо, то уже скоро он будет одним из самых могущественных людей Альянса.