«Ввиду скорого окончания Гражданской войны и нашего предстоящего вступления в Москву, сообщите, в каком округе и какую должность вы хотели бы получить».
Если так предполагала сама Ставка, где сосредоточивались сведения со всего фронта Вооруженных сил Юга России, то меньше всего могли ожидать надвигающуюся катастрофу корниловцы.
Поручик Редько, оставшийся в деревне Золотаревке на правом фланге Корниловской дивизии, продолжал забирать пленных. К Редько из соседней деревни ночью явился перебежчик и рассказал, что утром полк большевиков перейдет в наступление. Недолго думая Редько собрал полторы роты корниловцев и с ними двинулся навстречу противнику. По указанию перебежчика бесшумно сняли вокруг деревни все большевистские посты. Уже рассветало. Высланные дозоры донесли, что на главную улицу со всех переулков стягиваются роты красноармейцев. Редько построил в колонну свои полторы роты и замаршировал с нею в деревню. Чтобы не выделяться от красных командиров, Редько шел, покрикивая и ругаясь отборными словами. Благополучно прошли улицу и вышли на середину площади. Со всех сторон сюда вливались красноармейцы.
— Стой! — скомандовал Редько своим корниловцам. — В две шеренги стройся! Первая шеренга налево, вторая шеренга направо! По противнику, шеренги, часто начинай!
Красноармейцы остолбенели, потом дикие вопли смешались с ружейными залпами, и на площади среди порохового дыма остались одни корниловцы. Против каждой их шеренги лежали убитые. Некоторые из раненых уползали на руках…
Кроме пленных, корниловцы забрали артиллерию красных, но в поднявшейся перестрелке за деревней поручик Редько был ранен. Ранен двенадцатый раз.
Впереди Орла конные разъезды корниловцев тоже продвигались вперед и уже захватили город Мценск, только с крайнего левого фланга из 2-го полка стали поступать тревожные донесения: глубоко в тыл Корниловской дивизии вышла Латышская дивизия из шести пехотных полков и одного конного.
О сосредоточении латышей корниловцы впервые узнали еще 29 сентября. В этот день 2-й батальон 2-го Корниловского полка должен был занять небольшую деревню Коровье Болото, опоясанную мшистою речкой. Совершенно неожиданно красные здесь оказали ожесточенное сопротивление. Только с наступлением темноты корниловцы овладели деревней, 5-я рота заняла сторожевое охранение на юго-западной окраине деревни. Ночью к командиру роты капитану Трошину привели двух пленных кавалеристов, наскочивших на корниловскую заставу. Эти кавалеристы были латыши.
Здоровенные, белобрысые, в черных кожаных куртках и штанах, они показали, что ехали квартирьерами от Латышской бригады, которая идет сюда походным порядком. В ожидании ее подхода красноармейской части, стоявшей здесь в деревне, приказано ни в коем случае не отступать.
Трошин немедленно отправил пленных в сопровождении офицера в штаб батальона и привел свою роту в боевую готовность. Корниловцы залегли около дороги и поставили пулеметы. Вскоре послышался мерный лошадиный топот. Приближалась группа всадников. Сколько их едет, было невозможно разобрать в темноте. Рота открыла огонь, всадники ускакали. Всю ночь 5-я рота провела в тревоге, но латыши не появлялись.
На следующий день 2-й батальон, выполняя полученный приказ по диспозиции, двинулся вперед.
— Да ведь Латышская бригада остается у нас в тылу, — переговаривались между собой офицеры, но рассуждать не приходилось — начальству виднее.
1 октября капитан Трошин со сводной ротой от 2-го батальона был вызван на парад в самый город Орел. После парада, когда Трошин уже уводил свою роту, его нагнал временно командующий полком капитан Щеглов и приказал сделать большой привал. Ружья составили в козла, подъехала походная кухня, вокруг нее зазвенели котелки. Щеглов отвел Трошина в сторону, вытащил из полевой сумки карту, развернул ее и стал давать боевую задачу: двигаться с ротой по шоссейной дороге на город Кромы; идти до наступления темноты; на ночлег остановиться, выставив сторожевое охранение в сторону Кром; утром продолжать движение, пока не наткнутся на противника. По полученным сведениям, около Кром неблагополучно.
Так как Трошин вышел на парад с малым количеством патронов и без пулеметов, то Щеглов обещал прислать вдогонку рот артиллерийский взвод и пулеметы, а пока что снабдил его крестьянской подводой, нагруженной ружейными патронами.
Рота вышла на шоссе. Ударники удивлялись, почему идут куда-то в тыл, а не к себе на фронт. Всех встречных крестьян Трошин опрашивал, те сумрачно отмалчивались: знать ничего не знаем. Повстречались две женщины, одетые в городские платья.