Это была видимая внешне часть жизни полурот, но за нею и невидимая разведывательная: опросы приезжающих с разных сторон крестьян, как бы просто ради любопытства, о том, спокойно ли в селах и деревнях, далеко ли красные, как жилось при них и т. п. Части чинов роты давались «отпуска» в рабочие поселки, хутора также с целью разведки. Молодежь ходила в поселки сахарного завода и заводила там знакомства. Отпускные возвращались с совершенно утешительными сведениями: рабочие спокойны, большевистских настроений среди них нет. Не было никаких сообщений о каких бы то ни было происках большевиков. Рабочие совершенно не жаловались на свое положение: жили они в заводских домиках с участками земли, имели коров, кур, свиней; жили в достатке. Интересовались Белой армией и, видимо, не испытывали какого-либо недоверия к ней.
Рота пробыла в командировке неделю и 29 июня возвратилась в Белгород, неохотно расставшись со спокойной, не успевшей надоесть ей жизнью. Она была весьма огорчена, узнав, что за время ее отсутствия приезжал генерал Деникин и ей не пришлось видеть своего Вождя.
Возвращение 5-й роты в Белгород, как оказалось, вызвано было не прекращением беспокойства за район, а наоборот: группа красных войск, находившаяся у большой слободы Борисовки, перешла в наступление наперерез линии Харьков — Белгород, то есть в тыл 1-й дивизии, что потребовало направить сюда большие силы. 29 июня на станции Наумовка разгрузился 1-й батальон с 1-й батареей. 30 июня он встретил наступающего противника всего в 12 верстах от железной дороги. Наступление батальона быстро остановилось: он оказался под охватом. Затем этот охват стал еще более глубоким, и велся он новыми частями. Положение создалось критическое: батальону угрожало окружение. Посланная резервная рота могла лишь, жертвуя собой, позволить остальным ротам как-то выйти из окружения. Но произошло чудо: явный успех красных сорвала сдача в плен целого их батальона в 400 штыков, совершавшего обход. Сдача этого батальона на глазах всех красных убила их порыв. Марковцы немедленно перешли в наступление и уже не встретили сопротивления.
Сдавшимся батальоном командовал шт. — кап. Дубинин. Он произвел на всех впечатление крайне мужественного начальника, владевшего своими подчиненными и собой. Ни тени смущения, растерянности. Он заявил, что сдал в плен свой батальон с полного согласия всех его чинов. Не поверить этому было нельзя. В Дубинине всеми чувствовалась огромная моральная сила, и перед ней не устоял командир батальона, капитан Слоновский{127}.
«Вы меня можете расстрелять, но не оскорблять!» — заявил он. И этого было достаточно, чтобы гнев против него исчез. Его и десятка три солдат, по его выбору, тут же назначили в команду разведчиков при батальоне, а спустя некоторое время он уже командовал ею, силой в 100 штыков, выполняя бесстрашно любое задание.
На следующий день 1-й батальон взял огромную слободу Борисовку, имеющую до 40 000 жителей. Однако доминирующие над ней высоты за речкой, с древним женским монастырем, взять не удалось. 3-я рота готовилась атаковать ее ночью; 1-я батарея вела пристрелку. Батарея красных мешала ей, ее стрельбу корректировал наблюдатель с колокольни монастыря. Обстрелять колокольню? Несколько шрапнелей, и, как стон раненого, отозвался один из колоколов, в который попал осколок. Стон, болезненно отозвавшийся в сердцах марковцев. Ночью высоты с монастырем были взяты. На много верст вокруг открывался с них вид. Видна и железная дорога Харьков — Готня с курсировавшим по ней бронепоездом красных.
Группа офицеров батальона с капитаном Слоновским пришла в монастырь поклониться его святыням. Их встретили настоятель монастыря и игуменья. Настоятель благословил защитников Веры Православной и роздал всем черные монашеские четки — символ служения Церкви и людям. Офицеры были тронуты глубоко этим благословением. Надев четки на руки, они сочли этот дар относящимся не только к ним лично, но и ко всему полку; сочли, что все марковцы с этого дня могут носить монашеские четки.
Судьба как бы сама направляла марковцев на путь христианского служения Вере и Отечеству, Церкви и людям. И тогда вспоминали… Когда в Новочеркасске формировался 1-й Офицерский батальон, в его рядах поднимался вопрос о создании «крестовых» рот, которые имели бы на своих погонах кресты — символ похода за Веру и Отечество. Но тогда комиссия установила голые, черные погоны с белой выпушкой — символ Смерти и Воскресения. Вспоминали и благословение другой женской обители Покровского монастыря под Екатеринодаром. Говорили и о благословении святого Сергия Радонежского — небесного покровителя полка и шефа генерала Маркова.