Леший озверел. Разум и осторожность уступали месту неконтролируемому гневу. Он постоянно увеличивал силу удара. Соперники дрались в облаке пепла, который ложился на их разгорячённые тела и стекал вниз вместе с потом грязными полосами. Наконец леший стал выдыхаться, допускать ошибки. Валя выбрал удачный момент, полоснул того по животу, распоров кожу. Леший изловчился, нанёс Валентину удар по бедру. Валя упал в пепел, выронив тесак и подняв серое облако праха.
В приступе радости и гнева, леший отбросил дубину, прыгнул на Валентина, желая вцепиться зубами в горло. Жажда крови превозмогла последние капли осторожности.
Валентин выставил вверх ногу, леший налетел на ступню пахом и свалился рядом, злобно рыча и задыхаясь. Валентин вскочил на ноги. Подобрал дубину и, одним ударом по голове отправил лешего в глубокий нокаут. Валентин перевернул противника лицом в низ. Несколькими мощными ударами сломал тому руки и ноги. Леший очнулся, плюясь пеной и воя от боли. Валя бросил дубину, поднял тесак. Лес огласил душераздирающий крик Шварца.
Валентин хромал в сторону севера. Радостная улыбка не сходила с его губ. Ещё бы, такое приобретение на дороге не валяется. Оно добывается в тяжёлом, неравном бою. Валентин довольно взглянул на колчан, погладил любимое изделие. Кожа с рисунком, со спины лешего, отлично смотрелась на его корпусе.
Леший лежал на лесном пепелище. Он пробовал ползти, но ничего не выходило. На его окровавленную спину слетались мухи со всех окрестностей, сползались муравьи с ближайших муравейников, садились осы. Хрустнули ветки, леший обернулся. От деревьев бежали волки, весело качая розовыми языками.
Валентин пил воду из родника, когда до него донёсся предсмертный крик лешего. Волки завтракали.
Всё лето и осень Валентин был в походе, но так не смог обнаружить хоть какие-то признаки деятельности человека. Лес был по-прежнему не хожен и таинственен. Очередную зиму он провёл в выкопанной землянке, благо опыт в подобном строительстве приобрёл. За зимой пришла весна, за ней лето.
НАДЕЖДА
Шёл третий год пребывания Валентина в диких местах. Он продолжал путешествие в сторону Полярной звезды. Буквально вчера удалось оторваться от медведя преследовавшего его на протяжении двух дней. Косолапый чуть было не поймал Валентина на поляне, но метко выпущенная стрела лишила его глаза. Пока медведь орал на весь лес, пытаясь вытащить посторонний предмет, Валентин запутал следы и скрылся.
На следующий день он вышел к реке несущей свои воды точно на север. Соорудив плот, Валя отправился в плавание, одновременно пополняя запасы провизии выловленной рыбой, латая одежду, ремонтируя оружие.
Клярский подписал очень выгодный контракт на освоение лесных территорий. Не беда, что пришлось кое-кого умаслить откатом, но по-другому бизнес не сделаешь. Предстояло вырубить несколько сот гектаров тысячелетнего леса, осушить пару-тройку кристально чистых озёр и воткнуть туда роботизированный алюминиевый комбинат, а потом под шумок продать его транснациональной конторе. Прибыль покроет любые затраты, если не случится какой-нибудь форс-мажор.
Клярский развалился в кресле перед телевизором, потягивая пятую порцию коктейля, который уже основательно «дал по шарам». На экране только что прошли новости и теперь демонстрировали документальный фильм о выживании в дикой природе. Клярский одним глазком наблюдал за происходящим.
— Человек способен приспособиться к любым условиям существования, — вещал диктор. — Даже, казалось бы, в совершенно безнадёжной ситуации он умудряется не только уцелеть, но и прекрасно сосуществовать с внешним, враждебным миром. Вот, к примеру, история десятилетнего Вани Кунакова, выжившего в труднодоступном уголке Тайги после того, как он отстал от туристической группы….
Дальше шла совершенно фантастическая сага о мальчике, оказавшемся в первобытном лесу и прожившим там полтора года. Его нашли одичавшим, но полностью здоровым, как психически, так и физически.
Клярский открыл второй глаз, сделал телевизор громче. Неужели там может выжить десятилетний сопляк? А что если Валентин всё ещё жив? Что если пропажа следопыта не случайна? Клярского бросило в пот. Алкогольные пары, окутавшие мозг, рождали самые жуткие картины, расставания с тёплым местом и разрыва контракта. Клярский взял телефон, набрал номер Димы.
— Дима! — крикнул он в трубку. — Живо ко мне… с охраной!