Валентин наблюдал из кроны дерева, как сектанты безуспешно ищут своих братьев, чьи тела лежали придавленные камнями ко дну. Валя решил основательно потрепать ряды секты следующей ночью. В план входило истребление половины отряда и убийство куклы, но обстоятельства изменились.
Секта вышла к опушке джунглей. Впереди простиралась саванна, на горизонте виднелись горы, погружённые в сизую дымку. Выставив охранение, сектанты принялись наблюдать за небом. Кто-то запел псалмы, но мессия приказал молчать. Они чего-то ждали, к чему-то готовились. Валентин хотел атаковать часовых, но передумал, решил разобраться в причине ожидания.
Ближе к утру всё небо покрылось тяжёлыми тучами, но дождём не пахло. В горы ударили молнии. Тучи стали закручиваться в воронку, в центре которой появилось синее свечение. Сектанты роптали, некоторые просились домой, но мессия приказал стоять под страхом смерти. Внезапно из воронки вылетел ярко светящийся метеор. Он расчертил небо и с грохотом упал в саванну. Сектанты присели, пропуская над собой слабеющую ударную волну.
Наступило утро, тучи расступились. Сектанты направились к месту падения метеора, выставив перед собой копья. Валентин преследовал их, скрываясь в высокой траве.
Наконец группа добралась до нужного места. Мессия крикнул что-то и указал рукой на место падения. Сектанты принялись бить в него копьями. Из зарослей травы Валентину было плохо видно, что именно они делают, он лишь слышал короткие вскрики и звуки, похожие на хлопанье крыльев. Мессия снова крикнул, он был не доволен работой подчинённых. Мессия нагнулся. Снизу донеслась звенящая колокольчиками первореч:
— Убери руки….
Белоснежные крылья с осыпающимися перьями поднялись и опустились. Послышался сдавленный хрип, мессия толи кого-то душил, толи отрывал голову. Валентин выстрелил. Стрела угодила кукле под лопатку. Мессия взвыл, выпуская жертву. Валентин начал стрелять по сектантам, убивая наповал. И вот осталась последняя стрела.
Он встал в полный рост, двинулся на двух уцелевших братьев по вере, натягивая тетиву. Они бросили копья, побежали в сторону леса. Кукла шагнула к Валентину, расставив руки. Стрела тут же вонзилась ей в черный нимб. Мессия упал. Валентин достал нож, осторожно подошёл к кукле и лёгким движением перерезал горло. Потом посмотрел на обладателя перьев.
Это был израненный человек с крыльями за спиной. Голубая кровь вытекала из ран нанесённых копьями сектантов. Но, не смотря на ранения, он был жив. Перья продолжали осыпаться, обнажая чёрное, перепончатое основание крыла. Ангел на глазах превращался в чудовище.
Тут до Валентина дошло, что к чему. Сектанты хотели уничтожить абсолютное зло. Но в случае удачи, история человечества пошла бы по-другому. Не было бы борьбы с ним, не было бы и добра. Никто просто не знал, что это такое. Не привело ли это к вымиранию человечества? Ведь борьба за жизнь и есть жизнь.
Ангел с трудом поднялся на ноги.
— Как вовремя, — произнёс он.
Теперь его речь не звенела, он рычал. Люцифер схватил Валентина за плечи, притянул к себе и укутал крыльями. Валя потерял сознание.
НАЧАЛО
Гидроплан ждал у берега озера. Валя неохотно волочился к летающей машине. Впереди шёл отец — Анатолий Иванович.
— Слетаем на месторождение, посмотришь, что да как, — твердил он.
Валентин следовал за ним совершенно без интереса. Час назад отец выдернул его с тусовки, а теперь заставляет куда-то лететь. Валя сунул руки в карман джинсов, нащупал флешку. Он не помнил, чтобы клал её туда. Пройдя в самолет, попросил у отца ноутбук, вставил флешку, открыл файлы. На экране появилась запись разговора какой-то банды и седого мужика, которого звали Валентином.
— Слышь, — сказал прямо в экран бандит, которого все называли Монгол, — Не забудь, слышишь, Валя. Не забудь.
События, о которых шла речь на экране, словно раскалённые иглы пронзили мозг Валентина. Он вспомнил всё то, что ещё даже не произошло. Он вспомнил крушение самолёта, гибель отца, блуждания по лесу, штурм крепости, резню с сектантами и спасение падшего ангела. Валя съехал с кресла на пол.
— Пьян, что ли? — возмутился отец.
Валентин вскочил на ноги и крепко обнял его.
— Папа, — роняя слёзы, сказал он. — Ты живой папка.
— Да чё со мной сделается то, — неуверенно ответил тот, удивляясь действиям сына.