— Разве природа опасна? Мы этого как-то не замечаем, — сказала она некоторое время спустя. — Она прекрасна и уютна. Самое настоящее дикарское суеверие — думать, будто без чужого пригляда в ней нельзя существовать иначе, чем в земляных норах или в безводных пустынях.
Баст подумал, что если лесных жителей, родичей девушки, окажется достаточно много, ему найдется здесь работа. Работа Пророка, проповедника Великой Матери и носителя ее учения.
«Чудно, что где-то живут вполне нормальные люди, ничего не ведающие про мир между людьми и насекомыми, про благодать, исходящую от Матери, и про все остальное, — подумал он. — Какое-то чудо позволило им выжить без помощи других разумных существ, и они решили, что такой порядок может быть вечным…»
Несмотря на прожитые годы и опыт, он был очень наивен. Почему бы Басту не задать себе вопрос: как могут существовать люди, да еще и в двух шагах от Города пауков и Дельты, не ведающие об истинном положении дел в мире? Ответ на этот гипотетический вопрос имелся только у ведьмы и трех ее сестер, круживших вокруг путников по чаще. Именно их чары мешали Пророку сосредоточиться и критически отнестись как к словам девушки, так и ко всем остальным происшествиям, начавшимся после того, как они спрятались за деревьями на опушке, выжидая, пока вооруженные девицы из столицы Южных Песков проследуют мимо.
Ответ имелся также у того существа, что предпочитало именовать себя магистром. Оно сейчас как раз с интересом наблюдало за их продвижением. Наблюдало, разумеется, незримо, и способом, о котором понятия не имел даже самый опытный паук среди смертоносцев.
Магистр тем временем размышлял: «А он силен, этот странный чужестранец, очень силен! Едва не разрушил сеть, сплетенную… как он ее назвал? Ах да, „лесной нимфой“, ха-ха! Да и сейчас, когда три мои ученицы изо всех сил пытаются затуманить его рассудок, он в любой миг готов вырваться и обрести свободу в мыслях и действиях! Я был сто раз прав! Он может очень пригодиться. Причем не только для того, чтобы избавить меня от вечного нытья и склок среди учениц!»
Находящийся в отдаленном участке леса, магистр оставил все свои насущные дела, и двинулся навстречу Басту и Лару, гадая, успеет он раньше, чем Пророк, разрушит чары ведьм, или нет?
Баст в это время вновь остановился.
— Что случилось? — спросила девушка.
— Пожалуй, — медленно сказал Пророк, словно каждое слово давалось ему с трудом. — За последнее время мы слишком много бегаем, деремся и, вообще, перемещаемся в пространстве.
— Ты что, устал? — спросил Лару, и впервые за годы их дружбы Пророку почудилось в его голосе нечто неприятное. Какие-то нотки превосходства, или даже презрения. Казалось, сам-то побратим готов идти за очаровательной лесной жительницей хоть на край света…
— Да, — мрачно пробурчал Баст. — Ноги болят. Нужно сделать привал.
— Вот и полянка подходящая, — легко согласилась девушка, с видом хозяйки обводя рукой уютную прогалину, заросшую необычайно большими цветами. — Вам, наверное, хочется есть? Если не побрезгуете ягодами, я потом еще насобираю.
Лару, пожав плечами, взял у нее лукошко, подкинул на ладони крупную ягоду, надкусил и поморщился:
— Кисло! Но есть, действительно, хочется…
С задумчивым видом он прожевал еще одну ягоду, еще, а потом и сам не заметил, как умял половину лукошка. Баст, усевшись на причудливой формы древесный корень, торчащий из земли, спросил у девушки, умильно наблюдающей за трапезой Лару:
— А далеко ли твой дом, девица?
При этом у самого в голове вертелось: «Вот вопрос, который следовало задать уже давно! И что это со мной сегодня творится?»
— Мы почти дошли, — бодро отозвалась девушка. — Еще немного…
— И много ли народу живет в этой чащобе? Ты говорила о сестрах…
— Для меня и этих слишком много, — улыбнулась их спутница, усаживаясь на тот же корень и покачивая совершенной формы ножкой. Но в этот раз ее чары не возымели действия. Баст, не отрывая взгляда от земли, проговорил:
— И все же? Десять человек, сто, тьма-тьмущая? Это одинокая избушка или поселок? Кто правит лесным сообществом?
Девушка обиженно задрала нос, поправила рубаху, прикрыв ею колено, и сказала:
— И вы такие же подозрительные, как жители Города пауков! Небось, испугался, что приведу тебя в лагерь разбойников, так? И у тебя отберут твои штаны, рубаху, пояс и большой кривой нож, которым ты так гордишься?
— Воин всегда гордится своим оружием, — наставительно сказал Баст. — Прежде чем мы пойдем с тобой дальше, неплохо бы узнать, куда ты ведешь двух путников.
— Подозрительность, подозрительность и еще раз подозрительность, — тоном обиженной девчонки воскликнула нимфа. — Вот чему учатся люди, живущие среди восьмилапых! У вас лишние ноги и глаза, часом, не отрастают? Мух есть не пробовали?
— Отвечай мне, и не юли! — выпалил Баст, пожалуй, более громко и грубо, чем хотел.
Лару, оторвавшись от последней ягоды и вытирая рукавом испачканный соком подбородок, воззрился на него с немалым удивлением.
— Интересные вы люди, — заметила девушка, морща лоб, словно подросток, которому впервые поручили «непосильное» дело: например, посчитать брюкву на возу, отправляющемся на торжище.
— Я ведь не спрашиваю, кто вы такие, и откуда взялись?
— Кстати, а почему, собственно? — Баст поднял глаза и пристально посмотрел в лицо девушки. Обычно этот его сверлящий взгляд выдерживали немногие. Он умел понять, что на уме у собеседника, даже не прибегая к своему дару. Но сейчас номер не прошел: он вновь на мгновение словно бы провалился в глубокий колодец.