— К нам приехала делегация, из инспекции имперских крепостей и замков с арестантами! — буквально заорал он, глядя в лицо Руфусу, когда старик ещё только набирал воздуха для своей очередной утренней проповеди перед грешниками, погрязшим в ошибках своим сторожам. — Сейчас беседуют с начальником нашей тюрьмы, а после обеда и всего к этому причетающегося, может и сюда заглянут — поглядеть краем глаза на тайную общеимперскую знаменитость! На тебя, старый ты хрыч!
Сказав это, охранник расхохотался и ему, вовсю мощь своих лёгких, вторил его напарник. Потом они развернулись и быстро укатили пустую тележку и заперли за собой дверь.
Заключённый не успел, от неожиданности, в смене привычного положения дел, ни сказать им ничего, ни ответить на оскорбление.
Он лишь тупо смотрел на принесённые ему продукты. Потом истово сложил ладони лодочкой и после восхваления Светилу — принялся за принесённую ему еду.
В этоже самое время, в просторном светлом кабинете начальника тюрьмы, на самом верху трёхоконной башни что высилась над остальными строениями, происходил разговор присланных агентов Дезидерия, Шильда и Марка, с самим главой данного секретного заведения.
После первых скромных приветствий и представления бумаг, доказывающих полномочия обоих прибывших гонцов из столицы империи, Шильд поинтересовался здоровьем подопечного командора Граффа, так звали начальника данной тюрьмы и узнав, что как ни странно — но за все двадцать с лишком лет в заточении, Руфус так ни разу сильно ничем и не болел, видимо отличался огромным здоровьем ещё по рыцарской своей жизни, мысленно поздравил себя с этим.
Выпили по кубку крепкого красного вина и лишь после всего этого, видя что командор Графф немного недоумевает, что привело столь важных посланцев, с бумагами от наследников и нынешнего «престолодержателя», к нему, Шильд спокойным голосом продолжил: «Следует немедля подготовить к перевозке вашего подопечного! Как можно скорее и с минимальной оглаской…»
— Как?! — вскричал главный тюремщик. — Вы что! Это невозможно! Столько лет его здесь содержали дабы не выпустить в мир данную опаснейшую ересь, точнее её лидера, а теперь вы мне предлагаете… Что?!
Марк перегнулся через стол и со стуком положил перед Граффом кожаный конверт с указанным секретным письмом, написанным, правда, довольно распространёным «классическим» имперским шифром, для подобных небольших тюрем с «особыми» заключёнными, наличие которых под стражей всячески отрицали чиновники.
Коммандор Графф скоро смог перевести указания от имперского канцеляриста Аргуина, именно его решил подставить, в подобной рискованной авантюре, главный имерский министр Дезидерий и лишь глубоко вздохнул: после смерти императора всё шло наперекосяк и когда-нибудь данный бардак должен был добраться и до его, до этого почти что содержавшегося в идеальном порядке, заведения.
— Да… Я понял приказ господина Аргуина. Итак: что именно я должен предпринять?
Шильд с Марком тут же начали объяснять ситуацию: во первых — следовало подготовить повозку с ящиком, можно гробом, внутри. В ней будут перевозить усыплённого специальной настойкой Руфуса, дабы он не испугался перевозки и не стал оказывать сопротивления и тем более, не допусти сего святое Светило — не начал громким голосом привычно проповедовать свою ересь! Во вторых, для поддержания всего действия в полнейшей тайне — следовало ликвидировать весь персонал тюрьмы, что бы никто из них не смог специально или случайно, даже родственникам, сообщить о смене привычного распорядка у Руфуса или его пропаже из камеры, и не начались волнения по всей империи, от его оставшихся сторонников ересиарха.
Графф рассказывал ранее прибывшим «инспекторам», в разговоре за столом, что кроме стражей что приносили ересиарху пищу, его самого и ещё нескольких человек — остальные сотрудники даже не представляют кого именно охраняют и он не видел такой уж острой необходимости в массовой бойне этих людей. Однако присланные из столицы агенты были непреклонны — всех в расход!
— Сколько всего у вас тут служек? — поинтересовался «мелкий» Марк у командора Граффа.
— Ну… Четверо надзирателей, что дежурят попарно. Потом бабка кухарка, трое писцов и я — усиленную охрану, мы все последние годы вызываем из соседнего городка, когда в наши уединённые земли кто подозрительный пробирается. Но ведь здесь почти всё время пустынно и безлюдно… Особо мы уже и не боимся, налётов шайки «честных» что бы освободить своего ересиарха, они похоже и не знают где он находится и кажется стали сильно сомневаться: а жив ли наш подопечный. Здесь проходят патрули, конные, из провинциальных и имперских стражей, они обязаны заходить к нам и оставлять отчёты об увиденном для меня лично. У нас по провинциальному тихо и почти что безлюдно, так лучше всем…