Мильк… Непосвященный, которому мне не удалось стать другом. Если бы эти слова услышал Михашир, он бы назвал меня не странным, а слабоумным.
Вытащив иглу, я отбросил записку, открывая листы, испещренные ровными, почти каллиграфическими строчками. Воспоминания хлынули сплошным потоком, словно прорвав плотину, которую я выстроил своими руками. События двухлетней давности проступили в памяти рельефно и четко, словно случившиеся вчера.
Я то закрывал глаза и погружался в этот поток, то вчитывался в гладкую вязь повествований Милька.
Часть первая
Глава 1
Все началось в один поганый вечер в одной поганой харчевне. Совпадение не случайно: когда карманы набиты дзангами, ты и место для отдыха можешь выбрать поприличней. Но мы с Глазом тогда уныло брели по длинной черной полосе в нашей жизни, неудача следовала за неудачей, и полутемная нора с низким потолком и вечно грязным полом вполне удовлетворяла нашим желаниям разбавить свою злость парой кувшинов мерзкого пойла.
Когда же мы увидели варвара, явно отягощенного излишним имуществом, мы сочли это подарком богов, посланным нам в утешение за все последние невзгоды. Я тогда и не подозревал, насколько странными бывают такие подарки…
Сунув руку в карман, я услышал тихий противный треск рвущихся ниток. Тринадцатый бог, да что ж за день сегодня такой?! Оно, конечно, прореха в кармане – невелика беда. Тем более, если в суть вещей смотреть, карман дырявей, чем у меня, еще поискать. Но когда неприятности следуют одна за другой, это начинает действовать на нервы даже такому спокойному типу, как я.
Хвала Скорпиону, пальцы холодный металл все-таки нащупали. Достал я серебряный дзанг, привычным движением погладил скорпиона на лице монеты, да как можно небрежнее Суслику кинул. О том, что этот дзанг у нас с Глазом последний, каждому встречному и поперечному знать вовсе не обязательно. У меня тоже своя гордость есть.
Суслику даже и говорить ничего не надо было – не первый год нас знает, но он все-таки в извечной своей педантичности уточнил:
– Вина и пива?
Я просто кивнул, Глаз же хмыкнул и смачно сплюнул на пол – у него настроение еще поганее моего было. Его единственный целый глаз принялся злобно зыркать по сторонам, выискивая потенциальные конфликты. В принципе, я ничего против не имел, паршивый день нужно хотя бы закончить весело, только надо ж сначала выпить. Тем более когда за следующую выпивку заплатить нечем.
Потому я крепко ладонь Глазу на плечо положил и дружелюбно Суслику улыбнулся.
– Конечно, вина и пива, Лярнец. – Суслик не любит, когда его Сусликом называют.
Хозяин харчевни еще постоял зачем-то, носом подергал, потом развернулся и от столика засеменил. Ну чисто суслик, чего он обижается…
– Лучше бы ты тоже вина себе взял, Бурдюк. – Это Глаз. Все не успокоится.
– Было бы тут вино приличное, может, и взял бы. – Я скорчил презрительную гримасу. – А уксус я с детства недолюбливаю.
– Как же, как же, – ядовито проблеял Глаз. – Ты ж у нас из высокородных.
Я глубоко вздохнул и чуть усилил нажим руки, которую с плеча своего лучшего друга не убирал.
– Есть немного, – признался я. – Только меня папаня всегда демократичности учил. Так что я могу не побрезговать и всякой безродной швали в рыло дать.
Глаз нервно моргнул. До него дошло, что в предстоящей драке может и не плечом к плечу ко мне стоять. А чем это обычно для него заканчивается, он помнил.
– Чего заводишься, Бурдюк? – избавляясь от моих дружеских объятий, сказал он. – Слова тебе не скажи.
Завожусь? Я пожал плечами. Меня заводят – это бывает иногда, но чтобы сам, такого не припомню.
– И все же пил бы ты поменьше пива, может, тебя и Бурдюком не звали бы.
Все-таки Глаз – не трус. Псих, неуч, скандалист и вообще иногда крайне неприятный тип – но не трус. Иначе я бы с ним и не водился. Впрочем, к намекам на несколько избыточную объемистость своей талии я привык и отношусь к ним попустительно. Глаз это знает.
Я с любовью погладил живот и мягко сказал:
– Может, я еще и похудею когда, может, нет – все во власти Скорпиона. А вот тебе от своего прозвища уже никуда не деться.
Кажется, на этот раз я слегка перегнул палку. Стоит признать, что обычно миролюбивый мой нрав не выдержал тягот и злоключений последних месяцев и дал сбой. Глаз выпрямился во весь рост, левое, здоровое веко его задергалось в тике, полускрытый за повязкой скорпион на лбу налился кровью. Губы побелели, значит, драка начнется куда раньше, чем я предполагал. Примета почти безошибочная. Жаль, пива хотелось…