"Четвертые сутки
В "Гарцующем пони";
Девятый кувшин,
А в кармане - голяк".
О боги, что за бред?! Почему именно эта песенка лезет в голову, когда ее не просят? Ставим ногу в расщелину между камнями, слышим новую порцию подгоняющих окриков, ползем дальше, после чего операция начинается сначала. Опираемся на мох. Кажется, держит крепко. Не хочется провалиться куда-нибудь, чтоб дело кончилось сломанной ногой.
"Не падайте духом,
Князья Нуменора:
Потребуют денег -
Громите кабак!"
В нашем случае фраза "Не падайте духом" звучала почти как издевательство. Понятно, что надо не сдаваться и все такое, но, черт возьми, это и так очевидно!
А песенка продолжала настойчиво сверлить мозг:
"Вчера к нам ввязался
Какой-то бродяга,
Колечки совал
И чего-то шептал..."
Вскоре начался лес, и стало идти чуть проще, периодически спотыкаясь, проваливаясь в норы и царапая ладони о всякие колючки. Ветви деревьев периодически цеплялись за чертов свитер, то и дело норовя задержать на пути. А потом еще и разразилась гроза, что тоже не порадовало. К тому времени мы и так уже насквозь вымокли. Вспышки молний периодически ослепляли, а вслед за ними, спустя пару ударов сердца, слышались громовые раскаты, глухие, словно звериное ворчание. М-да, похоже, природа совсем уж ополчилась на нас. Все-таки не пойму: где гроза сильнее и опаснее: на равнине или в горах? Похоже, это риторический вопрос.
Через какое-то время, спустившись еще ниже, мы увидели, что появилась связь. Похоже, мы уже в районе "тысячи". Но тропа по-прежнему не виднелась, и приходилось дальше идти наугад, через бурелом. Моргул уже дважды подвернул ногу и отчаянно ругался. Периодически мы подавали голоса, в надежде, что отряд могут услышать другие туристы. Но нет. Ответом на наши вопли "Ау!" и "Люди!" были лишь ветер и редкие громовые раскаты. Так что ну его нафиг, вот так орать: только глотки сорвем раньше времени, а пользы от этого не будет.
Лесополоса снова сменилась нагромождением булыжников, после которых мы снова шли по лесу. Мало-помалу начало смеркаться. Еще хотелось верить, что удастся сегодня дойти до лагеря, ибо в голове совсем не укладывалась мысль о ночевке в лесу без костра и укрытия.
Через какое-то время наша неистовая четверка снова выбралась на камни. И теперь стало ясно, что нас занесло в широкое горное ущелье, склоны которого поросли смешанным лесом. На миг показалось, что на другом склоне ущелья виднеется дымок костра и белый силуэт палатки. Но нет, это расстроенное злоключениями воображение разыгралось. Внизу, похоже, протекал ручей. Надеюсь, что это - не сказка и не сон, а то не поймешь, то ли это шум воды далеко внизу, то ли ветер шумит. В любом случае, мы могли спуститься еще на энное количество метров и пойти вниз по руслу. И, если это был ТОТ САМЫЙ ручей, то мы могли выбраться к лагерю.
К истоку ручья, бравшего свое начало в недрах гор, неистовая четверка выбралась, когда начало темнеть. Хорошо, что у нас были фонари в количестве двух штук, иначе все оказалось бы весьма плачевно. Но это помогло ненадолго: когда мы перебирались с очередного камня на другой, я потеряла равновесие, и фонарик, вылетев из руки, провалился куда-то глубоко под валун, да так, что и не достать... Проклинать собственную криворукость было некогда. После этого пришлось идти почти что на ощупь, ориентируясь только на фонарик Пантеры, который стал единственным лучиком света в этом царстве непроницаемой темноты.
Эта часть пути запомнилась как нескончаемый длинный путь по камням, периодическим проходам по тропе и царапаньем рук о колючки растений. Пока было не до разговоров, но периодически я начинала цапаться с Алекс, казалось, по довольно пустячному поводу. А дело оказалось вот в чем.
В какой-то момент пути мои товарищи решили, что необходимо перестроение.
- Моргул, может, она в середине пойдет, а я в хвосте? - предложила Алекс, говоря обо мне.
Вашего покорного повествователя это перемкнуло. Наступило такое состояние, когда можно было сорваться по самому незначительному поводу. И этот повод едва не наступил.
- Если что, у меня как бы имя есть, - мрачно подала голос я. - Просто не люблю, когда про меня говорят в третьем лице. Будто меня и нету.
Алекс принялась возражать, что это вовсе ни при чем. Ругаться не хотелось. Сейчас вообще ничего не хотелось. Наверное, если бы я шла одна, то упала на землю и больше бы не встала никогда. Но, подгоняемая пинками спутников, продолжала идти, хоть и практически на автопилоте.
Мы шли до половины двенадцатого вечера, когда поняли, когда больше идти нет сил и смысла. Вокруг нас были камни, под которыми прятался ручей, и непроходимая чаща.
Главные испытания ждали нас впереди.
***
А тем временем, где-то на склоне Пидана...
- У'вегг! Что ты наделал, брат? Ты решил погубить этих людей!
У'вегг зевнул. Он не очень любил дождь и туман. В такую погоду его тянуло в сон; хотелось спрятаться в какую-нибудь укромную нору, свернуться клубком, и, укрывшись пушистым хвостом, спокойно заснуть. Но в этот раз поспать ему не дали...
В небольшом, поросшим мхом гроте среди скал, на склоне горы виднелись силуэты лесных духов. В вечной темноте грота их почти не было видно; только светящиеся глаза зверьков и их едва заметные очертания свидетельствовали о том, что они находятся в этом месте.
- Что тебя не устраивает,И'ннир? - мрачно спросил старший дух. - Ведь было решено, что мы подкинем небольшое испытание нашим гостям...
- Но не настолько, чтобы они блуждали по лесу, без еды и воды! - жалобно пропищала Э'рнисс, глядя на остальных большими фиалковыми глазами. - К тому же, они заблудились, и могут погибнуть!
Остальные зверьки одобрительно зашуршали, соглашаясь с Э'рнисс.
- Двое из них, однако, на пути к лагерю, - возразил У'вегг. - А остальные... может, это их судьба.
Среди духов послышался неодобрительный ропот.
- Ты не прав, брат, - сказал А'ггур - еще один дух, с черной шерсткой и серыми глазами. - Не в наших правилах убивать туристов ради забавы. Мы так не делаем, и ты это знаешь. Дай им шанс спастись. Не их судьба - гибнуть в наших лесах.
Зверьки были солидарны с А'ггуром. Похоже, их симпатии были на стороне наших скитальцев. У'вегг еще поворчал для порядка, но все же с большой неохотой признал, что остальные духи правы.