***
Утро выдалось для друзей хмурым. Дождь перестал, но над вершинами сопок клубился густой, седой туман. Местная живность, презрев непогоду, опять нанесла ночью визит в лагерь. Так что мусорный пакет опять был разорван, а его содержимое валялось в беспорядке в пределах лагеря.
Проснувшись, Робин убедился первым делом, что дрова остались относительно сухими. Это обнадеживало. Так что ребятам удалось, хоть и не с первой попытки, разжечь огонь, чтобы вскипятить чай и просушить вещи. Моргул и девушки так и не вернулись, что вызывало значительное беспокойство.
- У меня скверное предчувствие на этот счет, - сообщил Робин младшему товарищу.
- Думаешь, они заблудились? - спросил Альфа.
- Вполне возможно, - чуть помедлив, отозвался Робин. - И мне это не нравится. Хотя бы потому, что я совершенно не представляю, где их искать. Они могут быть где угодно.
И вправду. В тумане четверо участников похода могли забрести очень далеко, сильно отклонившись от основных троп. Это осложняло ситуацию. К тому же, у ребят не было с собой ни еды, ни воды, ни даже компаса. Робин и Альфа были на Пидане уже второй раз, но все же не очень хорошо знали местность. Так что, если бы они отправились на выручку друзьям, то наверняка заблудились бы сами.
- Что тогда делать будем? - с тревогой спросил Альфа.
- Пока подождем, - мрачно отозвался товарищ. - Может, они доберутся до нас, и все само собой образуется. А если нет...
- То что?
- Оставим палатку Моргула и часть вещей, а сами пойдем за подмогой, - пожал плечами Робин.
В голубых глазах Альфария он явно увидел немую фразу: "Ты безумец!".
- Еще какие-то идеи есть? - неожиданно огрызнулся парень. - У меня, к примеру, нет. Так что выберемся к цивилизации и постараемся вызвать спасателей.
Друзья замолчали. На душе у каждого из них скребли кошки.
Час проходил за часом. Парни приводили себя в порядок, сушили промокшие вещи у огня. А тем временем ни Моргула, ни женской части отряда не было видно на горизонте. Ситуация становилась все более безрадостной.
- В половине третьего выходим, - сказал Робин, когда часы показали примерно одиннадцать утра. - Дольше ждать смысла не будет.
Альфа хотел поспорить с ним, но в глубине души скрепя сердце признавал, что его друг прав.
Так прошел еще час ожидания.
Но что это?.. Где-то в глубине леса послышались человеческие голоса, которые показались смутно знакомыми. Их не мог заглушить даже шум ручья. Сначала ребята подумали, что ослышались, но потом стало ясно: это не глюки.
- Я, конечно, понимаю, что сейчас - не время для шуток, но... - начал было Альфа и осекся.
Ибо в ту же минуту из зарослей появились Моргул, Пантера и Алекс! Сильно потрепанные, грязные, промокшие, но живые. Последней прихромала Кэт. И первое, что она сказала, увидев парней, было:
- А чего это вы такие серьезные?
Глав а 4 .
12.06.16. Дорога ярости . Часть вторая
"Д
олог путь, который пройдет
паломник во имя своей веры.
Н
о еще дольше - его путь домой,
к зе м лям отцов своих ".
Х/ф "Соломон Кейн"
Рассудив по-русски трезво, что идти ночью, рискуя ежеминутно свернуть себе шею - в высшей мере бесперспективно, мы решили остаться на месте до рассвета. Жалким подобием убежища послужил нам небольшой скальный навес, под которым можно было хоть как-то укрыться.
Четверо промокших и дрожавших от холода искателей приключений пытались хоть как-то согреться и сохранить ускользающие остатки тепла. Поэтому мы грелись посредством обнимашек. Сначала вся четверка, где все максимально крепко обнимали друг друга, просто стояла на траве, а потом было решено перебраться под навес. На нас капал дождь, но это было уже не так уж важно. Он и так лил почти всю ночь, и суше от этого мы не стали. Пантера пыталась развести хоть какое-то подобие костерка из травы и мусора от сухпайка, но усилия не оправдались. Дождь и сырость вокруг нас свели все усилия по обогреву не то, чтобы к нулю, но даже скорее к минус единице.
Есть в это время не особо тянуло, хотя мы лишь слегка заморили червячка на вершине. Больше хотелось пить. Та небольшая часть воды, которая оставалась в бутылке, была выпита. Единственное, что оставалось - это понемногу собирать дождевую воду в кружку и пить. Правда, это хватало лишь на небольшой глоток. В горле как будто насыпали гору песка. В голове пульсировала одна мысль, одно навязчивое желание: пить. Что самое обидное - ручей был рядом, почти что рукой подать. Но вода протекала слишком глубоко, в недрах камней.
Под навесом мы максимально свернулись в один сплошной клубок из человеческих тел. По центру на рюкзаке сидел Моргул, на коленях которого была Алекс. Пантера и я устроились по бокам. И так мы сидели какое-то время, как можно теснее прижимаясь друг к другу и сохраняя наше тепло. Когда уже было невмоготу сидеть, опять постояли и пообнимались, после чего снова уселись. Это помогало только поначалу. Чем дольше мы пытались согреться, тем меньше получалось. Переохлажденные тела в промокшей одежде уже почти не ощущали и не отдавали тепла. А нашего дыхания было недостаточно, чтобы обогреться. К тому же, на камне не устроишься с комфортом. То съезжаешь с него, то спина от неудобной позы начинает болеть, то остаток тела, не прикрываемый навесом, начинает поливать дождь. Левую ногу периодически начинало сводить судорогой. Приятного мало. А только соберешься сменить позу, как остальные тут же начинают вякать касательно ускользающего тепла. К тому же был страх застудить себе почки или еще что-нибудь жизненно важное из-за продолжительного сидения на холодном камне, невзирая на наличие сидушки.
Командир в тот момент опасался не за себя - за девушек. Больше всего он боялся, что они начнут паниковать, истерить и тогда вообще их невозможно будет контролировать. Но этого почти не произошло (Кэт сначала переживала, а потом успокоилась). Бабоньки взяли себя в руки и смогли собраться с силами. Возможно, благодаря этому они, да и Моргул тоже, сумели остаться в живых.
Впоследствии Моргул вспоминал о событиях той ночи:
"Я вот сейчас снова и снова прокручиваю в голове ту нашу ситуацию и только теперь осознаю, насколько это была лютая жесть. Тогда как-то не думалось об этом - наверное, психологическая защита какая-то, иначе от паники бы просто поехала крыша. Тогда у меня только одна мысль: блин, не вернусь вечером двенадцатого, как собирался - дома волноваться будут, а на работе - ругаться. И вот радуюсь, что всё по итогу обошлось и понимаю, какие мы молодцы, несмотря ни на что".