Вершина плато Даймонд Хилл простреливалась с высокого скалистого холма, стоявшего в 1800 ярдах от его края, к тому же противник мог вести по нему продольный огонь со своих позиций [548] справа. Стрельба немедленно усилилась, и сражение ожесточилось. Городские императорские волонтеры в центре стали нести потери, и если бы поверхность плато не была усеяна камнями, за которыми можно укрыться, убитых и раненых было бы еще больше. Находясь внизу, никак нельзя было узнать, что представляет собой вершина холма, поэтому теперь мы оказались в мышеловке. Стало совершенно очевидно, что продолжение атаки на этом участке повлечет за собой большие потери, и читатель поймет, взглянув на приведенный здесь план местности, что войска по мере продвижения вперед все больше попадали под перекрестный и продольный огонь.
После всего виденного в Натале мысль о том, чтобы затащить на плато пушки и поддержать атаку пехоты артиллерийским огнем со столь близкого расстояния от вражеских позиций казалась мне малопривлекательной. Но генерал Брюс Гамильтон не колебался, и в половине четвертого 82-я полевая батарея, которую втащили на вершину, открыла огонь по бурам, засевшим на скалистом гребне всего в 1700 ярдах.
Выдвижение вперед этих пушек, несомненно, решило исход дела. Их огонь немедленно привел к результату. Пули, пролетавшие над головой по пятнадцать-двадцать раз в минуту и заставлявшие нас залегать за камнями, свистели реже, передвижение по поверхности стало сравнительно безопасным. Но батарея, отчасти подавив вражеский огонь и заставив стрелков искать укрытия, привлекла весь оставшийся огонь на себя. Десять лошадей были убиты в тот момент, когда их распрягали, и четверть артиллеристов получила ранения в течение тех двух часов, пока длился бой, несмотря на укрытие, которое предоставляли пушки и вагоны. Тем не менее остальные продолжали обслуживать орудия с механической точностью, проявив выдержку и преданность, вызывавшие восхищение всех, кто это видел.
Около четырех часов генерал Ян Гамильтон сам поднялся на плато и гвардейцам Голдстрима был отдан приказ растянуть линию влево, а шотландским гвардейцам — вступить в бой и поддержать правый фланг. Вперед выдвинулись еще две батареи, и преобладающим огнем британских стрелков и артиллерии огонь буров был подавлен. Ян Гамильтон решил избежать больших жертв, которые, несомненно, сопутствовали бы штурму, его [549] бригадир также был против немедленной атаки, поэтому противники оставались лицом к лицу на расстоянии около мили, продолжая вести интенсивный огонь из пушек и ружей, до тех пор, пока не село солнце и не стемнело.
Буры, понеся потери при перестрелке и потеряв три части своих позиций, при том что их отступлению угрожал теперь захваченный полковником Де Лилем плацдарм на их левом фланге, в полном порядке отступили ночью по всей длине занятой ими позиции и двинулись на восток вдоль железной дороге четырьмя длинными колоннами. Когда наступило утро, тишина провозгласила британцев победителями.
Неизменным успехом своей стратегии лорд Робертс низверг Бурскую республику. Мы захватили Ренд — те внутренности, что питали вражеское правительство золотом и боеприпасами. Мы захватили их сердце в Блумфонтейне и их мозг в Претории. Большая часть железных дорог, их артерий и нервов, тоже была в наших руках. Но тело, даже смертельно раненое, все еще продолжало конвульсивно содрогаться, особенно левая нога, обутая в тяжелый башмак, который уже нанес нам несколько неожиданных и болезненных ударов.
Чтобы завершить дело, требовались две операции: первым делом надо было зафиксировать опасную конечность, а во-вторых — взять противника за горло где-нибудь в районе Комати Поорт. Второе, вероятно, станет задачей Сэра Редверса Буллера и славной Наталийской армии. Выполнение же первой операции привело в движение бригады Гамильтона, что было частью сложного плана, подразумевавшего размещение постоянных гарнизонов во Франкфорте, Хейльброне, Линдли и Сенекале, в сочетании с одновременной отправкой четырех сильных мобильных колонн против Христиана Де Вета.
Я решил вернуться в Англию и со смешанным чувством смотрел на отправку доблестной колонны, с которой прошел столь далекий путь и стал свидетелем стольких славных побед. Они двигались мимо штаба лорда Робертса, и сам старый фельдмаршал вышел проводить их. Первыми мимо прошли две кавалерийские бригады. Они, собственно, уже не были бригадами — гвардейский кавалерийский полк насчитывал всего пятьдесят человек, во всей же кавалерии было не более 1000 сабель. У Ридли осталось [550] 1400 человек конной пехоты вместо положенных 5000. Тощие клячи тащили тридцать орудий, за которыми двигались две надежные 5-дюймовки, запряженные волами. Далее шла пехотная бригада Брюса Гамильтона и городские императорские волонтеры, уставшие от войны, но вдохновляемые надеждой на мир и полные решимости довести дело до конца. Наконец, на многие мили растянулся обоз. Все они текли мимо, растворяясь в клубах красной пыли и исчезая между возвышающимися на юге холмами. Пожелаем им всем благополучного возвращения домой.