Наиболее подробные известия о походе на Казань содержит Льв. летопись. Летом 1482 г. против Казани замышлялся большой поход Главные силы во главе с великим князем были стянуты к Владимиру, судовая рать с артиллерией под начальством Аристотеля Фиораванти дошла до Нижнего Новгорода.»[591] Впервые в дальнем походе в составе судовой рати участвовали русские пушки. В этих условиях «царь Казанский приела с челобитьем».[592]
Летописные сведения о походе 1482 г. можно сравнить с разрядами. По их данным, в этом году «стояли воеводы в Нижнем Новгороде по казанским вестям: князь Борис Михайлович Оболенский, князь Иван Васильевич Оболенский, князь Федор Курбский, Семен Иванович Пешков, князь Дмитрей Оболенский, Костянтин Сабуров, князь Костянтин Шеховской».[593] Это первый официальный перечень русских воевод, стоящих во главе полков, развернутых против Казани.
Князь Борис Михайлович Туреня Оболенский известен по новгородскому походу 1477 г. Он шел в составе Большого полка, возглавляя отряды можаичей, волочан, звенигородцев и ружан. Совершив переход по льду оз. Ильмень, войска князя Бориса овладели монастырями Юрьевым и Аркажским и вместе с другими полками замкнули кольцо блокады вокруг Новгорода.[594]
Брат князя Бориса, принявший монашество под именем Иоасафа, был игуменом Ферапонтова монастыря, а в июле 1481 г. был поставлен в архиепископы ростовские.[595]
Второй воевода князь Иван Васильевич Шкурля Оболенский (родоначальник Курлятевых) — племянник Андрея Ногтя,[596] воеводы в ливонском походе в феврале 1480 г. В казанских разрядах 1482 г. Иван Шкурля и его сын Дмитрий (пятый среди воевод) упоминаются впервые.
Впервые упоминается и третий воевода — князь Федор Курбский из рода ярославских князей. Это, скорее всего, Федор Семенович, сын первого удельного князя на Курбе.[597] Курбские были связаны с удельными князьями Московского дома — племянник Федора Семеновича Андрей (сын его младшего брата Дмитрия) был женат на дочери углицкого князя Андрея Васильевича Большого. Правнук Федора Семеновича, красноречивый корреспондент Ивана IV, бежал за границу, но во времена Ивана III и его сына Курбские верно служили Отечеству, и не один из них сложил голову на поле брани.[598]
Семена Ивановича Пешкова, названного в числе воевод на четвертом месте, родословцы не знают. Известен Семен Федорович Пешок Сабуров, воевода князя Андрея Вологодского и великой княгини Марии Ярославны. В 1469 г. он со своими вологжанами участвовал в Казанском походе.[599] В 1471 г. во время войны с Новгородом ходил на Кокшенгу,[600] а в 1477 г. с двором Марии Ярославны в составе Полка Левой Руки совершил переход через Ильмень.[601] В 1482 г. в походе на Казань участвует и младший брат Семена — Константин Сверчок (шестой воевода). Оба они — сыновья Федора Сабура, одного из самых знатных московских бояр.[602]
Седьмой воевода, ярославский князь Константин Юрьевич Шаховской, судя по родословцам, служил князю Андрею Меньшому.[603]
Разрядная книга сообщает, что в 1482 г. полки были развернуты и на Вятке — здесь стояли Василий Федорович Сабуров, Василий Федорович Образец Симский и князь Семен Иванович Ряполовский.[604] Как и в 1469 г., для борьбы с Казанью были созданы две группы войск на двух направлениях — западном (по отношению к Казани) и северном. Все три воеводы, стоявшие на Вятке, обладали боевым опытом. Василий Федорович Сабуров (старший брат Семена Пешка и Константина Сверчка) еще в 1466 г. был наместником на Устюге,[605] а в 1477 г. участвовал в походе через Ильмень на Новгород с полком князя Андрея Меньшого.[606] Василий Федорович Образец Симский прославился победой, одержанной 27 июля 1471 г. над новгородцами на Двине, при устье р. Шиленги;[607] в 1477 г. он — второй воевода Большого полка.[608] Важно отметить, что Образец имел опыт войны с Казанью: в 1478 г. он ходил на Казань вторым воеводой судовой рати.[609] Князь Семен Хрипун Ряполовский в ноябре 1477 г. возглавлял войска, шедшие через Ильмень для обложения Новгорода,[610] а летом 1478 г. стоял во главе судовой рати, посланной на Казань.[611] Учитывая, что на Вятке стояли лучшие, наиболее опытные воеводы, можно предположить, что этому направлению уделялось особое внимание.
Разрядные записи 1482 г. особенно ценны тем, что содержат первое упоминание о не дошедших до нас казанских посольских книгах. Они ссылаются на запись, сделанную в этих книгах 16 июля 1482 г. Запись содержала наказ воеводам, стоящим в Нижнем Новгороде. Сам наказ был в грамоте, посланной с гонцом Иваном Писемским. Первый дошедший до наших дней текст наказа воеводам (т. е. директивы главного командования) заслуживает дословного воспроизведения.[612]
592
Там же. — По сообщению Уст. летописи, «воеводы великого князя стояли на Волге лето все» (ПСРЛ. Т. 37, С. 49).
598
Taк, под Казанью (вероятно, в 1506 г.) был убит Роман, сын Федора Семеновича; внук Федора, Владимир Михайлович, погиб «на Берегу в царев приход» (по всей вероятности, в 1521 г. при нашествии Мохаммед-Гирея) (ВОИДР. Т. X. С. 57). См.:
605
ПСРЛ. Т. 37. С. 91. — Архангелогородский летописец обвиняет его во взятия посула у вятчан (Там же).