В Передовом полку князь Иван Тулуп да Михайло Ондреевич Колычов.
В Правой Руке князь Иван Буйное княж Александров сын Хохолков да князь Иван Гундос.
В Левой Руке — Иван да Василей Григорьевы дети Морозова.
В Сторожевом полку назад воевода Игнатий Образец».
С тем же Ярцом была послана и другая инструкция: «в той же речи написано: "Каково будет дело от Немец, и иттить из Новагорода намеснику Ивану Лобану Андреевичю Колычову, а быть ему в Большом полку.
А в Передовом полку воевода Темка Янов.
А в Правую Руку, и в Левую Руку, и в Сторожевой полк воевод разрядить намесникам.
Да Лобану же в речи написано: каково будет дело от Немец и пойдет он на великого князя дело, а, посмотри по делу, пригоже будет взяти с Орешка намесника князя Володимера Турского, а с Корелы наместника Ивана Пужбальского (?).
И Лобану их с собою взять, и велети им быть с собою в воеводах в полках, в котором полку пригоже.
А другой бы намесник, Юрий Сабуров, был в Кореле с кореляны и з земцы.
А будет с Корелы и из Орешка намесников непригоже взять, и Лобану тех намесников с собою не имать.
А в Новегороде со владыкою Генадьем быть Ондрею Овдреевичу Колычову, да дворетцкому ноугородцкому Ивану Волынскому, да дьяку Сумороку Вокшерину (? — Ю. А.)».[910]
Директива от 14 мая, как и директива июля 1500 г., — это «речь», которая «писана» и передана с посланцем великого князя. Вероятно, первоначальная форма таких инструкций была устная — как и в посольском деле, она передавалась адресату слово в слово. Но теперь «речь» осталась только в названии — инструкции уже давно носят письменную форму.
Инструкция от 14 мая вносит существенное изменение в развертывание новгородских войск.
Если апрельские планы ориентировали новгородское ополчение на выступление против Литвы в составе рати князя Данилы Александровича, то теперь новгородское ополчение делится на две группы, одна из которых, соединившись с войсками из Твери, идет на Литву, а другая нацеливается на действия против ливонских немцев. Это — вторая группа во главе с вторым новгородским наместником, который наделялся большими полномочиями. В зависимости от обстановки он мет мобилизовать гарнизоны Орешка и Корелы во главе с их наместниками, оставляя при этом в Кореле другого наместника с гарнизоном из служилых корелян и земцев, т. е. городового земского ополчения — очевидно, на случай нападения шведов. Новгородское наместничество представляло собой большой военный округу который подразделялся на малые городовые округа во главе с их наместниками. Директива 14 мая отражает новую стратегическую ситуацию: начались нападения ливонских немцев, заключивших союз с Александром Литовским.[911]
Совместный поход был назначен на 25 июля, но в связи со смертью короля Яна-Альбрехта (17 мая) и процедурой выборов нового короля (Александра Литовского) был отложен до 28 августа.[912]
Однако фактически враждебные действия начались раньше.
2 мая фогт Нарвы сообщил в Ревель, что совершил нападение на русские земли, но потерпел неудачу и понес большие потери. Он просил о скорейшей присылке подкреплений.[913]
По-видимому, именно это нападение вызвало появление директивы русской Ставки 14 мая.
Летом в Дерпте была предпринята широкая враждебная акция против русских купцов из Пскова — было захвачено 25 у чанов с товарами, а 150 купцов посажены в погреб.[914] Протесты псковских и новгородских властей успеха не имели. Псковичи обратились за помощью к «князем великим Ивану Васильевич» и Василию Иванович», и князи великие ялися отчину свою боронити от немец».
После повторного обращения псковичей «князи великие прислали воевод своих князя Василия Васильевича Шуйского и со князи и с помещики с новгородскими и людьми своими и со всею ратною приправою. И в другую неделю приехал князь Данилей Пенко и с товарищи и со всею силою своею и жили во Пскове три недели», с 1 по 22 августа, на Завеличье и на Полонище.[915]
Хозяйственные псковичи, как всегда, подсчитали свои расходы по содержанию великокняжеских войск; «Овса сто зобниц, и сена сто стогов, да тое протори, кое на колачи, кое на хлебы, 25 рублев на один день».[916]
Войска «в землю Немецкую не пойдут без государева повеления». Псковичи посылали к великому князю еще двух гонцов, одного за другим, что «немцы жгут и грабят, и головы секут, и живых ведут в свою землю». Только после этого «великие князья велели воеводам своим князю Данилу Олександровичю и князю Василию Васильевичю воевати Немецкую землю со князем псковским и с посадники, и со псковичи. А делали бы дело с пословицы, как вам Бог положит на сердца…».
915
Хотя псковский летописец говорит о приходе не только новгородцев, но и тверичей, среди воевод нет наиболее авторитетных — князя Данилы Щени и Якова Захарьина. Это свидетельствует о масштабах похода — главные силы в нем не участвовали.
916
По расчетам К. В. Базилевича, исходя из того, что псковская зобница равна 14 пудам, а суточная дача овса — 10–12 фунтов, 100 зобниц могли прокормить 5000–5500 лошадей (