И [не] бысть пособие Божие псковичам. И убиша на первом сступе Ивана Теншина посадника псковского, и побегоша первые псковичи.
И они, поганые, повернута на московскую силу пушками и пищалями, и бысть туча велика, грозна и страшна от стуку пушечного и пищального. И потом москвичи побегоша, и бежали меташа своя быте. И изборяне выскоча из Ызборска городка, как они бежали мимо городок, и грабиша то быто московское и псковское изборяне.
И бысть во Пскове плач и рыдание, а Немцы не гонилися.
А Немцы на завтрее под Избореск поидоша, и изборяне сами посад свой зажгоша. И начата бити пушками городок Изборск, и городок Бог у блюде и святый Никола. И стояли под Изборском день да ночь, и поидоша к Великой реке в Колбежици, жгучи и труни землю псковскую, к бродам по Завелицкой стороне.
А князь псковской и с посадники псковскими и со псковичи сполна коневая рать, а молодые люди два третьего крутили щитом да сулицею, и поидоша противу их по другу сторону Великой реки, а ту бишася с Немцы много на бродах.
И придоша Немцы к Острову городку».[919]
В Воскр. летописи события на Серице отнесены к октябрю, что противоречит всем другим источникам. Воевод великого князя — князя Данила Александровича Пенка «и иных» — «встретиша Немцы многие люди безвестно на Сирице, и дотопташа Немцы, не поспели воеводы великого князя воружетися. И на том бою убили воеводу великого князя Ивана Борисовича Бороздина, убиша ис пушки. И князь Данило отъиде и ста во Пскове».[920]
Несмотря на явно ошибочную дату, сообщение Шумиловского списка представляет определенный интерес. Оно приписывает неудачу на Серице внезапности нападения немцев, называет имя погибшего воеводы и уточняет обстоятельства его гибели. Московские войска отошли ко Пскову, и в дальнейших осенних боях против немцев не участвовали. В распоряжении составителя Воскр. был какой-то официальный памятник, использованный им только частично и к тому же неумело (вставлен не на нужное место). Тем не менее сведения этого источника не могут игнорироваться.
По данным немецких источников, магистр Вальтер фон Плеттенберг должен был 29 августа соединиться с литовскими войсками полоцкого наместника.[921] Битва на Серице произошла во время этого движения немцев. По данным немецкого источника («Sсhоnnе Hysthorie»), у магистра было 4 тыс. всадников, 2 тыс. пеших кнехтов и всего вместе с обозами, артиллерией и крестьянами до 80 тыс. человек.[922] По данным того же источника, численность русских войск составляла 30–40 тыс.[923]
К. В. Базилевич на основе подсчета расходов псковичей на содержание войска определяет численность войска (25 рублей в день, считая по 1 деньге на человека), приведенного воеводами во Псков, в 5–6 тыс. человек.[924] Эту цифру можно принять, если считать только служилых людей, т. е. вооруженных всадников. В таком случае оказывается, что русская конница примерно сопоставима с немецкой. Что касается пятизначных чисел, приводимых немецкими хронистами, то они вызывают большое сомнение — такого огромного войска не могли выставить в поле ни немцы, ни русские. Речь могла в данном случае идти только о невооруженных людях, сопровождавших войска (обоз и т. п.).
Русские войска были наголову разбиты. Исходя из рассказа Иск. летописи, причинами этого было, во-первых, широкое применение немцами артиллерии, неожиданное для русских, во-вторых, недостатки организации и управления русскими войсками. Они вступили в бой по частям, взаимодействие между псковичами и москвичами достигнуто не было.
Наш источник ничего не говорит о численном превосходстве противника, что обычно делается в случае неудачи. Можно думать, что если превосходство в численности у немцев и было, то оно не играло существенной роли и было просто не замечено русскими.
Едва ли можно считать правдоподобными сведения поздней Воскр. летописи, что немцы убили лишь «немногих людей». Этому не соответствует картина бегущих с поля боя войск, бросающих по дороге свое имущество («быто»).
Масштаб и значение поражения наших войск в сражении на Серице не следует преуменьшать — «бысть во Пскове плач и рыдание». Однако в сражении на Серице, как справедливо отмечает К. В. Базилевич, не участвовали главные силы русских — они, судя по именам воевод, оставались на старом месте, в районе Твери.[925]
922
Ту же цифру (80 тыс.) называет участник похода Дитрих Шлибен (Liv-Est-und Kurländisches Urkundenbuch. Стб. 2. Bd 2. Рига; Москва, 1905) (далее — LUB. 2, II).