Конечно, существовали зарубежные, прежде всего немецкоязычные исследования, в той или иной мере отражавшие эту проблематику, существовал, наконец, вышеупомянутый переводной труд О. Далина — впрочем, крайне поверхностный в части, относящейся к древнему периоду скандинавской истории, и безнадежно устаревший уже в первые десятилетия XIX века. Но все эти издания, к тому же далеко не всегда проникавшие сквозь российский цензурный занавес, не могли идти ни в какое сравнение с книгой Стрикнгольма. Именно ей суждено было на многие десятилетия стать своеобразной путевой отметкой, от которой отсчитывали свою дорогу исследователи, принадлежащие к разным поколениям, — и занимательным чтением для многих русскоязычных читателей, через этот труд приобщавшихся к увлекательному и манящему миру раннесредневековой Скандинавии: миру жарких битв и вычурной поэзии, стойких характеров и героических поступков — миру, прошедшему сквозь тысячелетие человеческой истории в виде громкого эха, тревожащего наш слух.
Вплоть до появления в 1950—1970-х гг. переводов многочисленных исландских саг, до выхода в 1960—1980-х гг. книг М. И. Стеблин-Каменского, А. Я. Гуревича, Г. С. Лебедева, посвященных истории викингов, «Походы викингов» издания 1861 г. оставались единственным серьезным и всеобъемлющим историческим исследованием на русском языке. Книгу Стриннгольма читают и перечитывают и сегодня — она не утратила своего значения ни как исторический труд, ни как популярная энциклопедия жизни древних скандинавов. Однако за без малого полтора столетия своей жизни книга эта, разумеется, успела стать настоящей библиографической редкостью, и тем более приятно, что настоящее переиздание позволит прикоснуться к ней большому числу современных читателей — как специалистов, так и многочисленных любителей истории.
«Походы викингов…» замечательны как полнотой привлеченного материала, так и методикой его подачи. Книга, являющаяся частью большого многотомного исторического труда, давно уже стала в русском переводе самостоятельным сочинением и как таковое всегда воспринималась. Это законченный компендиум сведений и основных концепций, посвященный столь же особняком стоящему и завершенному и своем развитии историческому периоду — эпохе викингов, которая традиционно датируется концом VIII — серединой XI столетий.
Среди главных достоинств этого сочинения первым должна быть названа его универсальность и всеохватность. Необходимо обратить внимании читателя на то, что автор привлек все категории письменных источников, посвященных теме викингов, и в той или иной степени использовал в своей работе большинство конкретных памятников, известных в первой половине XIX в. В числе этих памятников скандинавские (исландские) саги — родовые и королевские, законы отдельных областей и провинций раннесредневековой Швеции, конкретные юридические документы, многочисленные образчики скальдической поэзии, обе Эдды — Старшая и Младшая (или, в другой версии их именования, стихотворная и прозаическая), «Книга об исландцах» Ари Мудрого, а также многочисленные латикоязычные и арабоязычные источники — как местные, внутренние — «Деяния датчан» Саксона Грамматика, так и внешние — сочинения европейских хронистов, житие св. Ансгария, многочисленные свидетельства арабских географов и историографов и др. Иными словами, Стриннгольм поднял и весьма тщательно проанализировал весь доступный к тому времени фонд письменной информации. А если мы примем во внимание, что с той поры фонд этот практически не изменился и уж во всяком случае не претерпел качественной трансформации, то станет понятно, почему это произведение остается актуальным и интересным и в наши дни.
Книга первая. Походы викингов
Глава первая
Походы викингов до 863 года
В первых веках нашей эры все народы гото-германского племени, в их военных предприятиях, имели одну общую цель — разрушение Римской империи. Эта великая война с обширным владычеством Рима, продолжавшаяся непрерывно многие столетия, обращала внимание всего известного тогда света, возбуждала общую деятельность, была воинской школой храбрых людей. На ее поприще, вероятно, являлись и со скандинавского севера все, искавшие войны, военной славы и добьии в богатых римских провинциях. В те времена готское племя занимало все пространство от Скандинавии до Черного моря.[1] Тем удобнее были походы северных народов к их землякам на юге. Тесную связь между северными и южными племенами доказывают воспоминания, сохранившиеся от тех времен в сагах и героических песнях, не менее того известия, рассеянные в сочинениях итальянских и византийских писателей о странствованиях народов на скандинавский север и оттуда.[2]
Мы можем принять с полною достоверностью, что походы северных жителей в первой половине тысячелетия нашего счисления сначала направлялись в родовые земли их южных соплеменников, к славным местам их великих войн с римскими императорами. Но вскоре ства переменились: западная Римская империя пала; вестготы переселились в Испанию; не стало в Италии и царства остготов; все народы готского и германского племени, жившие прежде на берегах Балтийского моря, удалились в завоеванные внутренние области империи; многочисленнее толпы других племен — славянского и вендского — вторглись в покинутые прибалтийские страны и завладели ими, гоня и покоряя еще оставшиеся там гото-германские племена.
Только после того начинаются собственно набеги северных викингов. Северные народы, может быть, и ранее, с первых веков нашего счисления, предпринимали такие походы и приносили войну на отдаленные от них берега. Уже Тацит[3] упоминает о свеонах, как о народе, сильном оружием и военными судами, которые описывает так, словно бы сам видел флоты этого народа.
Большая поэма «Фингал» каледонского барда Оссиана воспевает прибытие в Ирландию Сварана, короля Лохлина,[4] — так называют скандинавы в ирландских летописях его войну с Кухулином. Этот побежденный король (Кухулин) искал помощи у храброго шотланското вождя и короля Фингала, деда храброго Оскара, сына Оссианова: Фингал явился, победил Сварана, «короля моря», даже взял его в плен, но поступил с ним великодушно и позволил ему возвратиться в отечество; Фингал не хотел убивать брата Лгандекки, нежно любимой им прежде дочери лохлинского короля Старно и сестры Сварана. В других местах песен Оссиана говорится также о неприятельских вторжениях лохлинцев и скандинавов в Эрин и Морвену (Ирландию и Шотландию) задолго до времен этого поэта. «В прежние годы сыны великого моря пришли в Эрин. Тысячи кораблей плыли по волнам к прекрасным долинам Уллина. Дети Инисфайльса встали навстречу племени темноцветных щитов». Часто сражался с ними Каннайль: «Явился морской флот. Каннайль пал. Мореплаватель видит могильный курган его с северных волн».
В 210 году римский император Север предпринимал поход против каледонян, древних обитателей Шотландии. Его сопровождал сын Каракалла. Север умер в этом походе: «Каракул (Каракалла), сын всемирного царя, отступил. Тогда барды пели: „Вперед мы будем искать мира в морской войне. Наши руки обагрятся кровью Лохлина"», Новейшие археологи по многим причинам полагали вероятным, что в древнейшее время скандинавы поселились на Шотландских и Оркадских островах и что пикты, славный древний народ Шотландии, также скандинавского происхождения. На это намекали уже древнейшие историки. В языке, которым говорят теперь в низменной Шотландии, обнаруживается очень близкое родство со скандинавскими наречиями. Кроме того, живое изображение древних северных обычаев и обрядов в песнях Оссиана, где так часто воспевается «лесистый Лохлин»[5] и многие битвы лохлинских и каледонских героев, служит подтверждением, что между Скандинавией и Британскими островами существовали отношения миролюбивые и враждебные с самого давнего времени. Это делают вероятным также и другие причины.
1
Распространение германских племен в Центральном и Восточной Европе, начавшееся в первых веках нашей эры, явилось провозвестником последующего Великого Переселения народов. Наиболее яркой составной первого этапа этих переселений является «марш», совершенный племенным союзом готов от мест их первоначального поселения в Южной Скандинавии через Балтику, Польское Поморье, территорию современной Польши, Карпаты — к Черному морю. Здесь, в Северном Причерноморье, в нижних течениях Днепра, Днестра, Буга и Дуная возникла «держава готов» — протогосударственное образование, скорее всего мощный племенной союз с доминированием в нем германского этнического компонента. Разрушение этого протогосударства гуннами и 375 г. не привело к окончательному исчезновению готов как этноса, но явилось началом растворения германцев в иных этносах, складывавшихся в Северном Причерноморье и в Крыму в период Темных веков (VI–VIII вв.). Следы германцев в Крыму сохраняются очень долго — по крайней мере, до позднего средневековья и начала нового времени. Подробнее об этом см, также: Иордан «О происхождении и деяниях готов» (СПб., 1997); Будднова В. П. «Готы в эпоху Великого Переселения народов» (СПб., 1999); Пиоро И. С «Крымская Готия» (К., 1990).(прим. ред.)
2
Так, например, рассказывает Прокопий, что герулы в начале V века решились перейти из придунайских стран в Туле и поселились в соседстве готов, и что оставшиеся на юге герулы в первой половине VI столетия отправили послов к готам просить себе оттуда князя из королевского рода. Также есть известие у Иордана, что к великому остготскому королю Теодориху пришел из Скандинавии какой-то Родульф, бывший там королем над пятью племенами.
4
Может быть, от галльского слова Loch — озеро, море; следовательно. Lochlin — остров или земля на море.
5
Он описывает ее страною, замечательною по высоким горам и многочисленным утесам; в ней много снегов и темные дни; все это очень походит на Скандинавский полуостров. Напротив, Сора — другая страна, вдающаяся далеко в море, — описывается равниною, без утесов и снега, что всего лучше подходит к Ютландии.