– Аминь, – произнес пожилой мистер Уимблоу, старейший гробовщик в Лондоне. – Вот так поколение пришло на смену…
И он утер одинокую слезу, катившуюся по морщинистой щеке.
Торжественная часть закончилась небольшим фуршетом – символическим и более напоминающим поминальную тризну. Каким-то образом Валентайну удалось выдержать печальное настроение радостного вроде бы момента. А заодно невзначай показать журналистам и конкурентам свежий ремонт и уже готовое принимать клиентов первое траурное ателье в Лондоне.
Миссис Бэллоуз, вдовая помощница гробовщика Трикси Риверса, на мероприятие не явившегося, с огромным интересом взялась изучать предложенные нами каталоги и образцы тканей.
– Это великолепно! – воскликнула она и повернулась к мистеру Уимблоу, которого глубоко уважала. – Если бы, когда умер мой бедный Берни, было что-то подобное, мой траур прошел бы намного интереснее!
Валентайн тут же оказался рядом с ней.
– Вот именно, моя дорогая! Однако, если я не ошибаюсь, у вас сейчас полутраур. А вы все еще облачены полностью в черное…
– Но я ассистентка гробовщика, – она опустила глаза.
Я усмехнулся. Богатая вдова, которая работает в похоронном бюро только потому, что, по слухам, ей нравится владелец. И общество не может ее осудить – вдовствующие леди имеют куда больше свободы, чем незамужние девушки. Если подумать, это ужасная несправедливость.
Валентайн тем временем не терялся. Открыв каталог на фасоне черного платья с лиловыми оборками, он уже активно доказывал миссис Бэллоуз, что ей необходимо менять этап.
– Вы же подаете пример! Вы – лицо вашего бюро! И пока мистер Уоррен занят своими… опытами, именно вы общаетесь с убитыми горем дамами.
Мне стало интересно, что за опыты имел в виду Валентайн. Я решил обязательного потом расспросить его – как-никак я тоже стал теперь частью этого общества, и какие-то известные факты мне было бы стыдно не знать. Впрочем, пока я успешно избегал разговоров и внимания к своей персоне, притулившись за конторкой с бокалом шампанского.
– И вы предлагаете заказать у вас платье? – миссис Бэллоуз выглядела заинтересованной.
– У вас легкая рука, моя милая! – словно в подтверждение собственных слов, Валентайн взял ее пальцы и поднес к губам, запечатлевая поцелуй. – Подумайте! У вас будет платье, у нас – реклама от самой красивой проводницы смерти в Лондоне… во всей Англии!
Миссис Бэллоуз покрылась румянцем.
– Речистый лис, – кокетливо проговорила она, прикрываясь черным кружевным веером. – Уговорили!
– Так выпьем же за первую сделку! – воскликнул Валентайн, подхватывая со столика бокал.
Дружный звон послужил ему ответом. Гробовщики выпили и, наконец, заметили меня.
– Мой компаньон, – Валентайн обхватил меня за плечи. – Позвольте вас познакомить, он очень стеснителен, но при этом невероятно очарователен. Дориан Хэйзел, наследник идей и мудрости Ч. М. Блэка!
Мистер Уимблоу снял монокль, бережно протер его черным батистовым платком и водрузил обратно на нос.
– Того самого? О, как интересно. У вас огромное преимущество перед всеми нами, если вы общались с ним близко. Да и не так часто в нашем бизнесе встретишь новое, столь юное лицо…
– Я имел честь быть с ним знаком, – я подавил желание спрятаться за штору. В конце концов, по статусу мне было положено вести светские беседы и, хотел я того или нет, мое желание совершенно не учитывалось. – И он дал мне в свое время несколько полезных советов. Надеюсь, что они помогут нам с мистером Смитом на практике.
Я почти не лукавил – а о том, что мистер Блэк до сих пор вполне себе здравствует, просто в альтернативно живом состоянии, мистеру Уимблоу знать было совершенно необязательно. За тот небольшой срок, что я провел, погружаясь в нюансы новой для меня профессии, я ясно понял одно: гробовщики по природе своей люди несуеверные и к мистике относящиеся со всем возможным скепсисом.
Кроме, конечно, Валентайна. Валентайн был совершенно точно осведомлен о существовании потусторонних явлений, а знание к суеверию отнести уже никаким образом нельзя.
Потому я поторопился переменить тему прежде, чем мистер Уимблоу спросил бы еще о чем-то, что связывало меня с мистером Блэком.
– Вы не боитесь нового конкурента? – это было первое, что пришло мне на ум. Признаться, не самая светлая мысль.
Но мистер Уимблоу добродушно рассмеялся: