Похоронное бюро "Под крылом ангела" . Часть вторая. Рождество и смерть.
Рождественский Вроцлав светился золотыми фонариками, пах имбирными пряниками, хрустел свежевыпавшим, таким недолговечным в этих широтах снегом. За стеклянными витринами магазинов, украшенными к празднику, толпы людей суетились в поисках подарков своим друзьям и близким, дети разглядывали разноцветные фигурки на наряженных елках, выпрашивали очередную игрушку или сладкую красно-белую карамель. В общем, город был занят приятными хлопотами.
А Ярик нашел труп.
Нет, не у себя в бюро. Там-то все покойники были запланированные, безо всяких неожиданностей. И давно не вызывали никакого страха или брезгливости. А здесь Яр понял, что такое леденящий ужас. Такой, от которого кожа на спине становится шершавой, как наждачка , да еще и на два размера меньше.
В этот день он пошел на кладбище, взять у директора план захоронений, потому что на будущей неделе ему предстояло организовать четыре церемонии, и все будут проводится на погосте Цвинтар. Обсудив дела с паном директором, Яр двинулся посмотреть одну из могил, отмеченных на плане. Выкопали ее два дня назад, но следовало удостовериться, что ее не залило водой. Расположена она была почти возле ограды кладбища.
Убедившись, что землекопы накрыли пленкой и яму, и выкопанную землю, Яр совсем уже собрался уходить, но тут сквозь решетку ограды заметил за ней что-то красное, валяющееся на земле. Когда он подошел поближе, то чуть не заорал от страха и неожиданности. Между решеткой ограды и кустами, что закрывали ее от проезжей дороги, лежал ребенок. Девочка лет шести - семи. Кроме красного замызганного пальто и черных резиновых сапожек на ней больше ничего не было. Хотя, было. Ее шею сдавливал темный кожаный ремень, длинная лента которого змеей стелилась по земле. Пальтишко задралось, открывая тонкие ножки и ягодицы, слошь усыпанные синяками и бурыми точками, как от сигаретных ожогов. Серое лицо, остекленевшие глаза не оставляли сомнений - девочка была мертва, и довольно давно.
Ярику хотелось бежать и звать на помощь, но он не мог пошевелиться, тысячи мыслей стучали в голове. Из ступора его вывел звук проехавшей по дороге машины. Трясущимися руками он достал из кармана пуховика телефон и набрал 997. Пока рассказывал, где нашел, кто нашел, успел добежать до домика администрации, но там уже никого не было. Решил, что зайдет со стороны дороги, и будет ждать полицию там.
Идя по обочине, он чуть не прошел место, где лежала девочка. Из-за кустов вообще ничего не было видно. Так вот почему ее здесь выбросили. Выбросили, как ненужную, сломанную игрушку, надоевшую вещь. Просто зашвырнули за кусты.
Ярик ходил туда-сюда почти десять минут, когда приехала полиция. Осмотр не занял у пары патрульных много времени, через минуту они уже вызвали следователей, экспертов и другие службы. Еще полчаса Яр простоял там, давая показания, свои данные, рассказывая как обнаружил труп. Послезавтра он должен был явиться в отделение полиции. Да, да, пан следователь, конечно. Все дам, отпечатки, на ДНК, все что нужно. Найдите только этого ублюдка. Да, это точно не я.
И вот уже Ярик тупо пялится на то, как суетятся эксперты, на вспышки фотоаппарата, желтая лента с надписью “Policja” бьется на ветру.
Рядом он увидел кусты снежноягодника. Белые, круглые ягоды, как будто пенопластовые шарики, они так прикольно лопаются.
Ярик надергал с куста белых шариков и стал кидать под ноги, наступая на них, и прислушиваясь к глухим звукам, с которым умирали раздавленные плоды.
И в какой-то момент он почувствовал, как маленькая холодная ладошка втискивается в его руку. Он растерянно посмотрел вниз. Рядом стояла девочка в грязном красном пальто не по размеру. Спутанные волосы прилипли к щекам.
— Это я там? Я умерла? Что они делают? — маленькая душа задавала вопросы, видимо, не ожидая на них ответов.
Когда тело девочки поднимали, чтобы уложить в мешок, сапожки соскользнули с ног. Они ей были велики. Такие маленькие ножки, подумал Ярик.
— Аааааа! — он чуть не оглох. — Сапожки! Я потеряла сапожки. Папочка убьет меня! Это его Стаськи сапожки. Скажи чтоб надели, чтоб вернули!
— Тише, тише... Сапожки тебе положат… — Ярик хотел сказать, что в гроб, но вовремя осознал, что улики по убийству не кладут в захоронение. — Увезут вместе с тобой. Смотри, они же у тебя на ножках.
Девочка наклонилась, рассматривая свои ноги в резиновых сапогах.
— Да, у меня они есть. А у той меня их нет. Дай ягодок. Тоже люблю их лопать.