Выбрать главу

И посмотрел, как солнце за деревьями скрылось, лишь на верхушках деревьев прощальным светом чиркнуло, да на небе золотисто багровое марево растеклось, и будто раздвинулось небо, будто свод его вширь и ввысь раздался. И такое было впечатление, будто с этим солнцем наша жизнь заходит, будто погружаемся мы в вечную тьму, по лесенке вниз, без возврата...

- Пора! - сказал Гришка, когда и небо поблекло, и только случайное облачко, проплывающее вдали, было отголосками света по брюху пропитано. - С Богом, братцы!

А времени-то было ни много, ни мало, около половины двенадцатого. Коротки июньские ночи!

И, пользуясь этим моментом смены света на тьму, когда у любого наблюдателя должно глаза заложить, прежде чем он опять четко видеть начнет, они и выбрались с задней стороны дома, через низенькое окошко возле кухни, почти с угла. Я и сам толком не разглядел, как и куда они исчезли, хотя и знал направление, в котором они двинутся.

А я, значит, в переднюю комнату направился да с автоматом у окошка присел. Подумал немного, ещё два автомата приволок и пистолет. И устроился с этим арсеналом, ровно Рэмбо какой. Самому стало бы смешно, когда бы не было так грустно.

Десять минут протекло, пятнадцать... Тьма совсем глухая обрушилась, так резко, как только летом бывает. Луна, конечно, светила, и звезды сияли, но даже их свет терялся возле земли, для непривычных глаз.

И тишина.

А потом как взорвалось: издали, слева - с южной, то есть, стороны, где наша река поворот делает и прямиком в Волгу устремляется - донеслись вопли, удары, металла скрежет, стекла звон... Это, значит, сыновья мои по одному из бандитских подразделений ударили.

И сразу все вокруг ожило. И слева, и справа, и сзади, и спереди моторы машин взревели, голоса послышались. Кто-то закричал:

- Они по той стороне прорываются! Окружайте их, не дайте им уйти! Главное, выход к реке стерегите, чтобы они уйти не могли!

И по дороге, мимо калитки, прокатили два джипа, с выключенными фарами. Я автомат настропалил, хотел очередь по ним дать, чтобы остановить их, да передумал. Мое время ещё не пришло.

И не зря я вмешиваться не стал. Услышал я, как джипы вираж закладывают, на повороте дороги, и сразу же вслед за этим несколько выстрелов и жалобный такой визг машин, которые на обочину заносит. Это, я так понял, кто-то из моих сыновей уже туда перебрался и по шинам стрелял. А потом опять удары, и испуганные вопли, и чье-то уханье молодецкое, как ухают, когда дрова колют или тяжелый катер моторный сволакивают на воду: "У-ух!.. У-ух!.." И удары, и опять вопли, и чей-то рев:

- Да чего вы шарахаетесь? Стреляй по нему!

И опять выстрелы. Я головой вертел, потому что теперь в двух местах уже шум сражения раздавался.

И тут с места дальнего сражения вдруг грохнуло мощней некуда, и чуть не столб пламени к небесам вырвался, и на мгновение четко-четко все вокруг осветил - с той излишней четкостью, которая глаза режет и все, что видишь, в силуэты превращает. Увидел я силуэты бегущие, и силуэтами колышущиеся лапы вековых сосен, и как эхом взрыва шишки с этих сосен роняет.

Я понял, что у одной из машин бензобак рванул - простреленный, что ли - и рванула она, и загорелась. Вот только кто по бензобаку стрелял, и кого взрывом уничтожило? Не разобрать было, потому что шум сражения в том месте стих, после взрыва, будто там вообще никого в живых не осталось, и лишь машина догорала, освещая хмурым, в червоточинках, огнем дальний край перелеска и, наверно, берег реки под ним, только берега реки мне видно не было...

Это потом я узнал, что мои сыновья специально машину подорвали, чтобы бандитов взрывом шугануть и под шум панику от бандитов оторваться, с другой стороны на них наскочить.

А тогда мне ещё показалось, что отсвет этого взрыва и меня, в окне торчащего, выпукло осветил, как на ладони бандитам выложил, и прижался я к самой оконной раме, чтобы сделаться незаметней.

А тут и шум второго сражения затихать начал. Только перекличка до меня долетала:

- Как там?..

- Пятеро уже не бойцы... Один жмуриком, четверых только к живорезу отправлять...

- А этот?..

- Ушел, гад... Во тьме растворился... Ничего, далеко не уйдет..

- Кто лес прочесывает?..

- Бригада Дурного, с фонариками...

- Скажите, чтоб, если заметят, не сближались, издали стреляли... А то вблизи он всех положит, вепрь недорезанный!..

Из этой переклички я понял, что хоть один из сыновей жив, и полегче мне стало.

А местность вокруг все больше голосами полнилась, перекличками всякими. И голоса эти словно мелкоячеистой сеткой вокруг дома ложились, показывая, что зацепили нас почище любого подлещика, и что в этой сетке выволокут нас скоро из воды, беспомощных и трепыхающихся.

- Фига с два! - пробормотал я. - Мы - та рыба, которая любую сетку порвет!

И тут с другой стороны все ревом наполнилось, и удары послышались, и треск.. Это, значит, пока там перелесок прочесывали в сторону кладбища и поля, мои сыновья где-то с другой стороны скользнули и по другому скоплению бандитов ударили.

Опять я заметил, как тени заметались вдоль дороги и по бокам, а потом визг тормозов послышался: машин, подъехавших к самому забору и воротам, к перевернутому джипу.

И, насколько мне удалось разглядеть, из этих машин стали мужики под прикрытие этого джипа пробираться.

Но тихо пробирались, не стреляли. А я ждал, что будет.

А оттуда, где сражение шло, наоборот, выстрелы зазвякали. Я ждал: рванет ещё одна машина или нет? Но пока не взрывалась.

А те, кто у ворот и у забора скапливались, странно себя вели. Перешептывались, активных действий не предпринимали. А тут и ещё машины стали подтягиваться, на малой скорости, приглушенно урча моторами.

И тут меня осенило: их устраивает, что в той стороне драка идет, и что мои сыновья в этой драке завязли. А они собираются, этим пользуясь, дом захватить и, если в доме кого обнаружат, тех и перебить. И потом, если они дом захватят, то моим сыновьям отступать будет некуда, коли не в их пользу побоище сложится.

Так что делать-то? Ждать, когда они полезут или загодя очередь дать? Я автомат стиснул, передернул ту штучку, на которую Гришка указал - с предохранителя снял, понимай - да и приготовился палить почем зря.

И тут, когда среди бандитов совсем активное шевеление пошло, вдруг со стороны реки жахнуло, прямо за домом. Видно, кто-то решил все-таки с берега к дому продираться, под прикрытием темноты, да на одного из моих сыновей и нарвался. То есть, это я так решил, в тот момент, на самом-то деле там по-другому оказалось, но где мне было знать? А там несколькими автоматными очередями хлестнуло, потом бабахнуло так, будто кто-то гранату бросил, то ли прямо из гранатомета засадил. И притихли бандюги перед домом - я так понял, этот бой оказался для них неожиданностью, и неожиданностью неприятной. Потом со стороны реки, сквозь грохот, перекликиваться начали, хрипло и по матерну. И, я так понял, перекликивались друг против друга сражающиеся, но ни один голос на голоса моих сыновей не был похож. Тогда мне совсем интересно стало, что же там происходит. Да и тени напротив меня, за забором, тоже все замерли до того, что стали с темнотой сливаться. Я так уразумел, тоже вслушивались, что же там такое происходит.

И довольно долго там грохотало. Мне показалось, больше часу, а то и два. Но вы ж понимаете, как для меня тогда время текло: в таком напряжении, что секунду от часа не отличишь. Так что, может, минут пятнадцать там этот беспредел всего и продолжался.

Потом все стихло, и, мне показалось, бандюги в недоумение впали: что же им теперь делать? А шум на северо-западе от дома не затихал. И даже усилился: автоматные очереди вовсю захлестали. И вот как уж там автоматы в полный голос заговорили, я увидел, как за перевернутым джипом кто-то приподнялся и рукой махнул: давай, мол! То есть, решение приняли, после всех недоумений и сомнений. Мы так потом разобрались, что они со стороны реки помощи ждали, которая должна была по другой стороне дома ударить, и как уложили в голове, что помощь не придет, так и решили, что медлить нельзя, надо переть почем зря, на собственные силы полагаясь...

Тут уж, сами понимаете, ждать мне было нечего. Я автомат высунул в окно да и нажал на курок, ещё прежде, чем все эти типы через забор запрыгали, чтобы к дому бежать. Автомат у меня в руках заплясал, и, конечно, целься я, не целься, все равно бы я в небо угодил как в копеечку. Но свое дело я сделал. Они залегли и больше через забор прыгать не стали. Я для порядку ещё одну очередь выпустил, чтобы совсем их утихомирить... и тут они в ответ тоже грянули! Я не знаю, "ураганный" это был огонь или нет, про который в книжках и газетах пишут, но мне-то этот огонь уж точно ураганным показался! Их автоматы, казалось мне, прямо захлебываются и хрипят, как собачья свора, на полном бегу лисицу обкладывающая. Пути так и замолотили по дому, щепки брызнули, стекла посыпались. В общем, ураганный не ураганный, а свинцовый град, точно, и хороший такой град, ядреный и частый.