Он был Норманом Ллойдом, нацистским шпионом. На одной из лекций в университете она рассказывала студентам, что безумцы редко фигурируют в фильмах Хичкока. Зритель никогда не станет симпатизировать герою-психопату. А Хичкок хотел, чтобы изображенные им убийцы вызывали симпатию публики.197
В один миг все видения рассеялись. Крис вытолкнул ее на открытую площадку факела, огражденную доходившими до пояса перилами, за которыми начинались двести футов головокружительной высоты.
— Кей! — закричал Сантомассимо, поднявшись на площадку тиары.
На полу в полоске солнечного света, лившегося сквозь высокое окно, лежал попкорн. Сантомассимо остановил на нем взгляд, горько усмехнулся, понимая, что это значит, и крепко сжал револьвер.
— Лейтенант, дверь к факелу закрыта, — сказал Уилсон.
— Нам придется брать его штурмом, — сказал Марксон.
— Я могу продырявить ему башку, — сказал Уилсон. — Честное слово, могу.
— Нет, — угрюмо отрезал Сантомассимо. — Она с ним. Я пойду один.
Сантомассимо быстро поднялся по лестнице. Железная дверь была чуть приоткрыта, он осторожно вытянул шею и заглянул в щель. Он увидел, как Крис, сжимая в одной руке нож, а другой обхватив Кей за шею, навалился вместе с ней на перила металлической ограды. Сантомассимо прижался животом к холодным ступеням и медленно, стараясь не шуметь, начал поднимать револьвер. Крис приставил лезвие ножа к горлу Кей. Они боролись, и голова Кей то и дело закрывала Криса. Стрелять было слишком рискованно. Сквозь свист холодного ветра до Сантомассимо долетели обрывки разговора. Он не мог понять, то ли Кей просто тянет время, то ли происходит что-то еще.
— Ты что, не согласна, что Хичкок предпочел бы именно такой финал? — кричал Крис.
— Погиб убийца, Крис! — кричала в ответ Кей.
— Фальшь! Фальшь!
— Нет, он погиб заслуженно! Он был шпионом! Убийцей! Человеком, лишенным совести!
— Злодеи получают по заслугам, а влюбленные под фанфары отправляются на супружеское ложе! Это фальшь! Так не бывает!
Сантомассимо подтянулся немного выше. Кей отклонилась назад, опираясь на тонкие перила, открывая голову Криса, но тот дернул ее к себе и вновь оказался прикрыт.
— Чем тебе не нравятся счастливые финалы? — выкрикнула Кей.
— Они неправдоподобны! Жизнь дерьмо, и она заканчивается дерьмом!
— Если бы Кэри Грант был убит «кукурузником», то фильма бы просто не было.
— Это ничего не доказывает!
— Хичкок всегда оправдывал ожидания зрителей!
— Хичкок сворачивал им мозги набекрень, заставляя принять то, что сам ненавидел!
— Люди нуждаются…
— Даже по телевидению он всякий раз принужденно извинялся за то, что убийце удалось осуществить задуманное.
— Это был его стиль…
Неожиданно Крис идеально сымитировал ленивый и зловещий говор Альфреда Хичкока — говор кокни,198 со свойственной им манерой растягивать слова:
— «Позже убийца был пойман ретивым полицейским, недавно закончившим академию…» Все это так, пустое, всего лишь пища для ума, и Хич знал это!
Они говорили на своем, только им понятном языке, на тайном языке посвященных. Сантомассимо с ужасом осознал, что втянул Кей в невероятно опасное дело, и сейчас, столкнувшись с безумным сознанием серийного убийцы, ее собственный рассудок, кажется, пошатнулся.
— Крис!! — закричал он и, толкнув дверь, выпрыгнул на площадку факела.
Металл под его ногами отозвался оглушительным грохотом. Крис резко повернулся и увидел нацеленный ему в голову револьвер. Пальцы Сантомассимо подрагивали от еле сдерживаемого желания нажать на курок. Кей отодвинулась от Криса. С расстояния в пятнадцать футов одного выстрела было достаточно, чтобы разнести его голову на куски.
— Брось нож! — прорычал Сантомассимо.
Крис колебался, не веря своим глазам.
— О, появился сэр Галахад, белый рыцарь.199 Самая затасканная сюжетная линия в нашей пьесе.
— Брось нож! — повторил Сантомассимо.
— Кто написал этот сценарий, Сантомахизмо? Сплошные сопли!
— Брось, я сказал!
Крис пристально посмотрел на дуло револьвера, нацеленное ему в лоб, и на горевшие бешенством глаза Сантомассимо. Копы, которым подсылают бомбы и чьих любовниц терзают соколы, страдают патологическим отсутствием чувства юмора.
На лице Криса засияла ангельская улыбка. «Какого черта? — подумал он. — Надо импровизировать». Он отступил назад и бросил нож на площадку. Нож, звякнув, подпрыгнул и, крутанувшись, подкатился к ногам Сантомассимо.
— Хорошо, мистер полицейский, — усмехнулся Крис. — Я его бросил. Что дальше?
Кей, съежившись под яростными порывами ветра, вжалась в железную стену, ветер теребил ее волосы с такой силой, что лица почти не было видно. Она смотрела на Сантомассимо, но в ее глазах была черная пустота, при виде которой у него сжалось сердце.
— Руки за голову и иди сюда, только медленно, — приказал Сантомассимо.
— Очень хорошо, — сказал Крис. — Но давай попробуем еще раз. Теперь более насыщенным голосом, не гнусавя, как только что.
— Двигай сюда, ублюдок!
— О черт, он импровизирует!
Сантомассимо немного приблизился к Крису. Он задыхался от бешенства. Револьвер был все так же нацелен в голову Криса, но лейтенант краем глаза наблюдал за Кей. Она была как натянутая струна, в ее взгляде читались гнев и безумный ужас, которых он никогда прежде не видел. Кей не стремилась спастись, не бросилась к нему. Она отступала назад, словно видела что-то сверх происходившего на этой площадке.
— О боже, — пробормотал Сантомассимо. — Кей…
Но Кей не видела его, она продолжала пятиться, у нее перед глазами мелькал, постепенно фокусируясь, черно-белый кадр:
СРЕДНИЙ ПЛАН. НОРМАН ЛЛОЙД. ДЕНЬ
Норман Ллойд падает спиной на ограждение, переваливается через него и кричит
— Падай! — скомандовала Кей. — Немедленно падай!
Крис с изумлением обернулся, на его лице были написаны смятение и страх.
— Ч-что? — запинаясь, произнес он.
— Так погиб нацист! — злобно выкрикнула Кей и бросилась к Крису.
В панике Крис отпрянул, натолкнулся на ограждение, потерял равновесие и перевалился через перила. Все случилось так неожиданно, что Сантомассимо не успел схватить Криса прежде, чем тот оказался за оградой. Крис начал сползать вниз, цепляясь за металлические выступы и края, он кричал, скатываясь все ниже по массивному основанию факела. Наконец ему удалось уцепиться за руку статуи, между большим и указательным пальцами, и повиснуть там в причудливом объятии.
Обезумевшему от ужаса Крису казалось, что это происходит во сне. Он висел в воздухе на высоте нескольких сотен футов, над лужайкой и бетоном. Снизу до него донеслись испуганные вопли туристов, вначале разрозненные, а затем слившиеся в многоголосый хор, когда все, кто стоял на земле, увидели крохотную темную фигурку, свисавшую с пальцев статуи.
ОБЩИЙ ПЛАН. НОРМАН ЛЛОЙД. ДЕНЬ
Вид снизу. Высоко над головами туристов темная крошечная фигурка Нормана Ллойда свисает с руки статуи, высоко поднявшей факел
Сцена вспыхнула и погасла в смятенном сознании Кей — одна из многих мрачных и безжалостных сцен Хичкока, пугавшая неизбежностью смерти.
— П-п-профессор… помогите… — Патетический крик Криса был едва слышен сквозь завывания ветра.
— Не могу, — спокойно, даже печально ответила Кей. — Эта сцена должна окончиться именно так.
— Нет… Пожалуйста… Не дайте фильму… завершиться… подобным образом…
Сантомассимо засунул револьвер за пояс, перелез через ограждение и стал спускаться к смертельно бледному Крису. Одержимость Кей передалась им обоим.
197
199