И тогда они ошарашенно устремляются вверх, все выше и выше, потому что душа их тоже просится в полет.
Часть вторая
БЕГСТВО
Fortinbras. Take up the bodies: — such a sight as this
Becomes the field, but here shows much amiss.
Go, bid the soldiers shoot.
[A dead march. Exeunt, bearing off the dead bodies; after which a peal of ordnance is shot off.]
(Фортинбрас. Унесите мертвых — вид, подобный этому,
Уместен на поле брани, здесь же отвратителен.
Идите и прикажите войску сделать выстрел.
Похоронный марш. Уходят, унося мертвые тела; затем раздается залп орудий.
ПОЛЕТ
Десять. Девять. Восемь. Семь. Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Старт!
Это произошло 25 апреля 1978 года в 21 час 17 минут по московскому времени, когда жители нашего дома, большого серого, желтого кирпичного и маленького бурого домов вышли погулять во дворе, оставив программу «Время» наедине с четырьмя стенами своих квартир, и по сонным обоям бежали отблески посевных кампаний, пусков новых объектов десятой пятилетки, новые запуски космических кораблей и сложные обстановки на Ближнем Востоке. Фрося Щербанова увидела, как на шестом этаже второго подъезда выросла небольшая фигурка слесарька Гришки, который немного постоял и, крикнув гуляющей внизу с коляской Розе Шафиулиной, чтоб та отошла в сторону, постоял немного еще, потом поскользнулся и с воплем свалился вниз. Вопль был следующего содержания:
— Э! Алё! Лечу!
После этого раздался хруст, означающий, что тело приземлилось на стоящий под моим окном мотоцикл Игоря Панкова. Все бросились к месту приземления, а Фрося немного язвительно, но не без волнения в голосе, сказала:
— Дождались!
Фрося Щербанова являлась пенсионеркой. Когда-то она работала на заводе имени Лихачева, который с любовью называла заводом имени Сталина, а Волгоград Сталинградом. Пенсия у нее была хорошая, что позволяло ей не заботиться о приработке; а слесарек Гришка работал в нашем ЖЭКе слесарем-сантехником, но поскольку пил водку, то ему еще приходилось подрабатывать уборщиком в соседнем ЖЭКе. Однако двух зарплат вместе с сантехническими чаевыми все равно не хватало, и Гришка частенько бегал по подъездам, выклянчивая трешку или рубчиков пять.
— До понедельничка, теть Клав, пять рубчиков, а в понедельничек как в аптеке… Спасибо, теть Клав.
Рассказывает Клавдия Кардашова:
— Смотрю, Гришка в окне стоит и Розе-татарке машет, мол, прыгать буду. Я и говорю: гляньтя, никак Гришка прыгать собрался. Не успела сказать, а он уже — кувырк! Летит и орет: «Алё, ловитя, лечу!» Да где ж его поймаешь? Дернулись, а он уже мордой об Игорев мотоцикл саданулся и лежит. Подбегаем — живой! Пьяный, матерится, а по нему бензин течет, и мотоциклом ноги придавило. «Братцы мол! Это что жа, я, значит, живой остался? Бегитя за Фаиной, скажитя, что я живой». Вот что водка-то с людьми делаеть, до чего допиваются! А ведь трезвый-то жив бы не остался б.
Баба Клава Гришкой не восхищалась, но от души жалела его, дурака, и когда тот уже после полета принес ей очередную занятую трешницу, она велела ему, чтоб он взял ее себе, но не пропивал, а купил себе фруктов да поставил богу рублевую свечку за то, что бог ему жизнь сохранил, дураку такому окаянному. На два рубля Гришка купил яблок и два яблока силой запихнул бабе Клаве в карман, а предназначенный для бога рубль у Гришки отняла сожительница Файка Фуфайка, потому что она всегда у него отнимала деньги, если находила.
Слесарек Гришка у нас в доме прописан не был и жил лишь постольку, поскольку находился в состоянии незарегистрированного брака с Фаиной Ларюк, прозванной всеми Файкой Фуфайкой, за то, что она всегда ходила в ватной фуфайке. Своя комнатенка у Гришки была маленькая в общей квартире на Разуваевской улице. Он сдавал ее за тридцатку какому-то аспиранту, а если у них с Файкой происходили скандалы, Гришка кричал Файке:
— Всё! Всё! Всё! Больше меня не увидишь! Аспиранта в шею, и буду сам жить по месту прописки. Прощай! Я тебя любил, но теперь презираю!
В некотором роде Гришка был артист, он любил выносить свои эмоции напоказ толпе. Всякий раз, навсегда уходя от Файки Фуфайки, он еще какое-то время являл свой трагедийный талант дворовой публике: