Солдат в страхе отшатнулся, но быстро взял себя в руки. В этом мире разговаривают вороны и камни. Почему бы и крысам не поболтать чуть-чуть? Солдат тут же вспомнил обо всем, что рассказывал ИксонноскИ. О том, что его отец посылал гонцов тем, кто мог ему пригодиться. Это что, тоже посланник ОммуллуммО?
— Что тебе надо? — обернулся Солдат к сидящему на задних лапах грызуну, который не сводил с него глаз-угольков. — Здесь есть еще посланники?
— На первый твой вопрос я отвечу, что у меня к тебе парочка слов. А на второй ответишь сам, если представишь, сколько в округе крыс и пауков.
Крысы и пауки? Канализация и тоннели под городом ими кишат. Значит, ОммуллуммО скрывается в подземной части Зэмерканда. Если он так близко, значит, может вступить в игру в любое время. ИксонноскИ в смертельной опасности. ОммуллуммО убьет сына, собственного ребенка, не моргнув и глазом. С него станется, ведь он уничтожал свое потомство веками. Похоже, однажды ступив на дорогу зла, чародей начинает совершать бесчисленные зверства, лишь бы добиться власти.
— Что за слова тебе велено передать? — спросил Солдат крысу.
— Хозяин спрашивает, станешь ли ты его правой рукой, когда он снова восстанет на этот свет?
На свет!.. Точно, он внизу.
— Я играю на стороне единственного человека, которому верю. Это я сам.
— Я должен сказать повелителю, что ты против него? Только «за» или «против». Посередине ничего нет.
— Против. Где он, хозяин твой? Я сам с ним поговорю.
— Э нет, так ты меня не обдуришь, — пропищала крыса и шмыгнула в тень. — У тебя был шанс. Теперь ты разделишь вместе со всеми страшную участь, которую уготовил для вас повелитель. Скоро он обретет власть. Готовься к четвертованию. Готовься к перебитым костям. Готовься к смерти, Солдат.
— К смерти… Нашел, чем пугать, — сказал Солдат, обращаясь в опустевшую тьму. — Все мы ее рано или поздно встретим.
И все-таки он был встревожен. ОммуллуммО начинает собирать сторонников. В любом обществе найдутся мерзавцы, которые не упустят возможности узаконить свои злодеяния. И когда у негодяев будут развязаны руки и действовать они смогут под прикрытием закона, начнется абсолютный террор. Убийство больше не будет считаться убийством; оно станет законным умерщвлением. Невинных будут горстями бросать на жертвенники жестокости и бесправия.
Должно быть, первая крыса доложила о результатах разговора с Солдатом очень быстро, потому как почти тут же — не успел тот дойти до дома — ОммуллуммО выслал следом другую, чтобы нагнать ужаса.
— Готовься встретиться с Князем Ужаса! — пропищала крыса.
Солдат остался безучастным.
— Я здесь Князь Ужаса, ясно? — проговорил он и мечом разрубил крысу надвое.
Лайана по-прежнему была в здравом рассудке, и они провели божественную ночь. С утра Солдат отправился на рынок, чтобы разыскать Спэгга. Продавец рук стоял у своего прилавка. Солдат не мог не восхититься его изобретательностью и умением обернуть самые неблагоприятные обстоятельства в свою пользу: Спэгг втиснул в дырку на лбу полудрагоценный камень и выхаживал, красуясь перед другими торговцами.
Какая-то птица порхнула над площадью и уселась на флюгер высоко на крыше. Солдат плотно сжал губы и прямиком направился к Спэггу.
— У тебя праща с собой?
Спэгг поднял взгляд. Он превосходно обращался с этим пастушьим оружием, чему Солдат уже однажды явился свидетелем.
— Всегда при мне. Вот.
Спэгг вытащил пращу. Солдат склонился, поднял с земли кусочек кремня и протянул его со словами:
— Видишь ту птицу? Там, на флюгере. Подстрели ее.
Спэгг посмотрел наверх и увидел мишень.
— Ворон? — спросил он. — Хочешь, чтобы я ворона убил?
— Именно так, — твердо ответил Солдат.
Спэгг раскрутил над головой пращу. Птица, заметив его движения, взмыла вверх, но Спэгг сделал на это поправку. Камень просвистел в воздухе и угодил ворону в голову, прямо в основание клюва. Птица упала на черепичную крышу. Несколько мгновений она лежала там, ветер ворошил ее перья, а затем трупик скатился к краю крыши и шлепнулся на мостовую. Солдат подошел к нему и как следует придавил ногой. Так, для надежности.
— Вот тебе, — сказал он, — предатель.
На булыжнике осталась лежать размятая в лепешку черно-красная кучка.
Спэгг сложил в трубочку губы.
— Да уж, ты не из тех, кто легко прощает. Что такого натворила птичка?
— То, в чем я обвинял тебя.
— Он выдал нас ханнакам? — воскликнул Спэгг вне себя от ярости. — Я сейчас на него тоже наступлю.
Когда деяние было совершено, Солдат ощутил некоторую жалость, даже сочувствие к бедному погибшему созданию.
— В этой птице жил несчастный мальчик. Хотя, если говорить по правде, лишь благодаря тому, что он был заключен в тело ворона, он оставался тем, кем был, — уличным постреленком. А то давно бы вырос. — И все-таки Солдат раскаивался. — Может, я чуток поспешил. Подождал бы, поразмыслил… Следовало дать ему объясниться, может, и извинения выслушать.
— Жаль, что ты так не поступил, — согласился Спэгг, который тоже стал жалеть о содеянном. Как-никак, много они с Вороном вместе пережили. — Я всегда говорил, что ты слишком торопишься, Солдат.
— Это же ты его убил.
— Да потому что ты мне сказал.
— Ты всегда делаешь, что тебе говорят?
Спэгг кивнул и уверенно ответил:
— Ты — капитан. Если скажешь пойти и броситься в озеро, я так и сделаю. Вот в чем проблема с вами, вожаками. Как только что пойдет не так, вы во всем начинаете винить войско. Я не собираюсь брать на себя вину за этого ворона. Ты сказал: «Достань пращу. Убей того ворона». Я так и сделал. Приказ выполнен. Вся ответственность лежит на тебе. Я всего лишь рядовой.
Солдат собирался что-то возразить торговцу руками, как вдруг на его плечо опустилась птица.
— Что у вас здесь происходит?
— Ворон? — воскликнул Солдат. — А это — там, на булыжнике — разве не ты?
— Ты о ней? Нет, просто хорошая знакомая.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
После личной аудиенции с самой королевой Утеллена тайно вывезла сына из города. Посреди ночи, под видом нищей старухи, она покинула Зэмерканд, волоча за собой телегу, на которой под кучей тряпья прятался ИксонноскИ. Жалкая старуха с повозкой направлялась в тот самый лес, где много лет назад Утеллена и сын прятались вместе с Солдатом. Королева Ванда отнеслась с полным пониманием к тревогам Утеллены и согласилась, что до самой инаугурации ее сын находится в постоянной опасности. Зэмерканд, как и любой другой изолированный город того времени, кишел шпионами, головорезами и агентами иностранных держав. В смутные времена найдется масса желающих вырвать из рук мальчишки власть, и потому ИксонноскИ был по-прежнему чрезвычайно уязвим. И не раньше, чем он взойдет на трон в горах Священной Семерки, получит он полную защиту и покровительство богов.
— Вся проблема в том, — ворчала Утеллена себе под нос, — что у этих богов вообще нет понятия о морали. Им все одно: правит миром добро или зло или то и другое…
Только удалившись от города на добрые несколько миль, Утеллена с ИксонноскИ оставили маскировку. Наконец путники добрались до леса, в который редко ступала человеческая нога. Люди боялись туда ходить — там завелся огромный вепрь по имени Гарнаш. Утеллена успокоилась, потому что теперь они были в безопасности. Больше всего она боялась ОммуллуммО, могущественного колдуна, отца ИксонноскИ. Но даже ему теперь придется хорошенько постараться, чтобы разыскать их здесь. Утеллена понимала: чем меньше им на пути попадется животных, сверхъестественных созданий, птиц и, что самое главное, людей, тем меньше у ОммуллуммО шансов на успех.
— Где отец? — спросил вслух ИксонноскИ, когда они ступали по чудесному сочному лугу, направляясь к величественной стене леса. — Знать бы, где он!
Мальчик раз сто задавал матери один и тот же вопрос и столько же раз получал один и тот же ответ: она не знает и знать не может. Правда, у нее есть ощущение, что ОммуллуммО где-то в Зэмерканде или в непосредственной близости от города, но это не больше чем неосознанная тревога, свербящая в глубинах ее сознания. Если бы старый колдун был где-нибудь в Гвендоленде, по ту сторону Лазурного моря, или на севере, в Непознанных землях, она позволила бы себе чуточку расслабиться. Однако теперь ни в чем нельзя быть уверенным наверняка. Вот когда состоятся похороны ХуллуХ'а, и ИксонноскИ взойдет на трон, можно будет и вздохнуть спокойно, а пока — рано.