— Даже так? А каким образом это тебя касается?
Кафф одарил Солдата презрительным взглядом.
— Благополучие принцессы является для меня задачей первостепенной важности.
Солдат холодно заметил:
— У нее есть муж, который вполне способен позаботиться о благе принцессы. Ты лезешь в чужие дела, капитан. К твоему сведению, принцесса не расположена сейчас принимать посетителей. Ей нездоровится. Понимаешь, что это означает во дворце с обитыми гусиным пухом стенами и зарешеченными окнами?
— Ты хочешь сказать, что принцесса в своих покоях? Не в себе?
Тут вмешался Офао:
— Мы не пользуемся подобными словами, когда речь идет о принцессе…
Кафф полоснул когтями своей руки-лапы по голове преданного евнуха, расцарапав до крови. Офао покачнулся и едва не упал. На ногах он остался лишь благодаря капралу Транганде, который придержал слугу, в вертикальном положении.
Солдат прищурился, видя такое нарушение этикета в своем доме. Однако Кафф не стал продолжать измывательств над прислугой, а прошипел Офао в лицо:
— И впредь не вздумай меня поучать!
— А зря, тебе обязательно надо кое-чему поучиться, — вмешался Солдат. — Ведешь себя как свинья.
Кафф принял замечание спокойно, поглаживая орлиную лапу на запястье.
— У меня нет времени на споры, Солдат. Я хочу знать, где принцесса. Если она не пропала, тогда что здесь делать капралу Транганде? О чем вы разговаривали? Капрал — неизменный сопровождающий принцессы в ее прогулках.
Терпение Солдата лопнуло. Он выбросил вперед правую руку и ударил Каффа по челюсти кулаком. Капитан опрокинулся навзничь, словно на него на полном ходу налетела лошадь в железной броне.
Солдату с Трангандой предстояло отправиться вдвоем на поиски принцессы и обыскать окрестности Древнего леса и окаменелых прудов Ян. Офао должен был запереть за ними ворота дворца, а затем и ворота города. И если, придя в себя, Кафф начнет рваться во дворец, в распоряжении Офао было разрешение Солдата пригрозить ретивому капитану котлом раскаленного масла.
— Не потерплю, чтобы этот человек шастал у меня в доме, — взревел Солдат, — и если он живьем сварится по своей собственной глупости, туда ему и дорога. Я предупредил. Если что — вину беру на себя.
Офао, естественно, очень надеялся, что с Солдатом тем временем ничего не случится, иначе вся ответственность ляжет на него.
Солдат и Транганда тронулись в путь на резвых лошадках. Однако, очутившись в чистом поле, вдали от высоких стен и городских огней, товарищи поняли, что им придется поубавить пыл и идти шагом. Вокруг завывал ветер, едва не сдувая ездоков с лошадей и поднимая в воздух обломанные ветки, камни и прочий мусор. Лошади в любой момент могли получить травму. Они и без того то и дело попадали копытами то в кроличью нору, то в лисью нору.
В кромешной тьме двое воинов продвигались на юг, следуя за слабым мерцанием узкой речушки. Наступила ночь, но луна по-прежнему оставалась темной, словно на небесах кто-то пролил целую лужу спекшейся крови. Натерпелись они жути по пути: ветер не на шутку разыгрался и с завыванием бил навстречу, а затем стихал, оставляя после себя лишь мертвенную тишину.
В темноте появлялись демоны, прятавшиеся за скалами, которые стоят здесь с незапамятных времен. Дикие твари обезумели от затмения. Чтобы отпугнуть их, Транганда проткнул кинжалом свой шлем в нескольких местах, в результате получилось нечто напоминающее походную жаровню. Затем он наполнил ее горючими материалами и поджег. Насадил этот пылающий котел верхушкой к небу на конец своего копья, а копье закрепил в кожаную выемку в седле. Так и ехал, удерживая древко левой рукой, а поводья — правой. Теперь у всадников появился факел, освещающий путь. И хоть пламя было неярким из-за сильного ветра, это отпугивало демонов и держало на приличном расстоянии хищников.
К тому времени как они добрались до Древнего леса, солнце стало потихоньку отпускать луну. Уже при свете путники наткнулись на след Лайаны и прошли до самой хижины, где жили Хапа и Нюня. Там они обнаружили пегую кобылу, которая спокойно стояла в загоне на заднем дворе. Транганда узнал в ней охотничью лошадь Лайаны.
— Это она? — удивился Солдат. — Богами клянусь, я эту кобылу уже где-то видел…
Однако он был слишком расстроен, чтобы уделить достаточно внимания посетившей его мимолетной мысли. — Солдат решил, что Лайана похищена, и немедленно направился к двери хижины. Одним ударом отворил дверь и что есть мочи закричал:
— Лайана, в сторону! Это я, Солдат.
Он ворвался в комнату, размахивая Ксанандрой — мечом, который выковал специально для него один уважаемый оружейник.
Солдату никогда прежде не доводилось видеть человекообразных гигантов живьем. В углу комнаты стояли два существа, которые, на его взгляд, скорее походили на гранитные статуи, чем на живые существа. У них были большие лица и огромные рты, украшенные двумя рядами крепких ровных зубов. Солдат осторожно шагнул вперед в полной уверенности, что великаны вот-вот набросятся на него. Затем он заметил, что обитатели хижины стараются держаться по другую сторону очага, так, чтобы от Солдата их отделял огонь. Они сгорбились и приняли защитные позы, почти целиком втянув головы в плечи и выставив вперед огромные, похожие на клещи руки. Словно демоны без шей, готовые напасть в любой момент.
Солдат гортанно зарычал.
— Ах вы, звери, — взревел он. — Вы похитили мою жену!
— Злой дух! — закричал один из демонов. — Помогите. А-а-а!
— Что вы сделали с моей женой? — Солдат бешено озирался по сторонам. Никого, кроме великанов, в комнате не было. — Сожрали ее? Дикари! Отдайте мне ее драгоценные кости! Где она? Там в костре ее одежда?! Да я вас сейчас на кусочки порублю, да пребудут со мной боги! Я сейчас поджарю вас, как куропаток!
Транганда успел подойти к Солдату, встал за самой его спиной и прошептал на ухо:
— Это обычные рудокопы. Простые работяги. Не дикари они. Вы до смерти их перепугали, сэр.
— Да я эту хибару дотла сожгу, если они не скажут мне сейчас же, где моя жена! — крикнул вконец обезумевший Солдат. — Почему они не говорят?
Два пары гигантских глаз метнулись в дальний угол комнаты. На полу лежала какая-то куча. Странная куча зашевелилась.
— Р-р-р… — проревел Солдат. — Ее похоронили заживо!
Затем, когда глаза чуть привыкли к тусклому освещению хижины, он заметил, что на пол несколькими слоями накиданы невыделанные звериные шкуры. Из-под них внезапно выбралась Лайана. Она все еще покачивалась на ногах со сна, потом поморгала и стала внимательно осматриваться по сторонам. Наконец взгляд ее остановился на Солдате.
— Муженек? — молвила девушка, и медленная улыбка с ленцой растянулась на ее устах. — Отчего так рано разбудил?
Затем, когда сонная пелена начала потихоньку сползать с ее разума, она припомнила, где находится и что здесь делает.
— Ах, значит, все-таки попалась…
— Да, попалась. — Солдат кивнул, но лицо его просветлело, и он добавил: — Что значит «попалась»?
Теперь Лайана встала в полный рост, и стало видно ее облачение. Тот самый охотник? Ну да, кобыла тоже принадлежала щуплому юноше — первому человеку, которого Солдат повстречал в этом мире. Тот же самый охотник спасал его не однажды. Выходит, охотник — его собственная жена Лайана? Невероятно.
— Эх, — она снова улыбнулась, замечая по лицу мужа, что он начинает понимать, что к чему, — теперь я и вправду попалась. Ладно, не бери в голову. Я многие годы хранила мою тайну. А ты тугодум, Солдат. Для человека, с которым проводишь большую часть ночей, ты раскусил меня очень поздно.
— Но зачем делать из этого секрет? — спросил наконец Солдат, пытаясь сообразить, каким образом все происходящее связано с обитателями хижины.
Лайана пожала плечами:
— Так уж повелось с самого начала. Мне нравилось изображать загадочного охотника — простое ребячество.
— Не знаю, что тут и добавить… Я тебе задолжал гораздо больше, чем думал раньше,