На помост бросали прощальные дары. Разноцветные плоды, большая часть которых незнакома простому смертному. Раковины морских моллюсков — такого экзотического вида, что человек поражался их красоте. Семена, орехи, панцири жуков, яичные скорлупки. Кое-что из подношений было плодом природы, что-то определенно происходило из места иного, отличного от Земли. Там были разрисованные деревянные тотемы всяких чудовищ и вырезанные из камня фигурки чертенят. Были и лунные мотыльки, сотнями тысяч порхающие вокруг катафалка, — их, будто пламя свечи, привлекали желтые кости мертвого колдуна.
Кроваво-красная луна занимала полнеба. Чуть ниже луны мерцала черная пелена: грачи и галки скопились над процессией в неимоверных количествах. По лоскутам снега вдоль живой платформы двигались демоны, духи, привидения, великаны-людоеды и гиганты всевозможных разновидностей. Там были ходячие мертвецы, кровопийцы, драконы — большие и малые, — улдры, что обитают в холодных подземельях, вендиго, зальты, охды из жарких пустынь Гвендоленда, сравнительно непримечательные гномы, живущие в шахтах, и гремлины из самых ворот преисподней.
Там были ведьмы и ведьмаки.
Но больше всего на похоронах собралось представителей плодовитого эльфийского народца: эльфы, карлики, феи, домовые, тролли (с заокеанских островов), гоблины, лепреконцы, гномы, болотные духи фенодеры, клариконцы, лешие и столь нелюбимые Солдатом пакостницы-дроты.
Среди всех этих сверхъестественных существ присутствовал только один смертный, один человек — Солдат. Он брел рядом с передвижным плотом, образованным спинами кротов, и не представлял себе, что обо всем этом и думать. У самой его головы хлопали крыльями летучие мыши, которые, должно быть, слетелись сюда с доброй половины земного шара. Мимо торопливо пронесся дьявол, а ужасный великан-людоед (идиот от рождения) стоял и разглядывал процессию, разинув рот.
Солдат едва понимал, где находится. Ему чудилось, что все происходящее — сцена из призрачного спектакля. Он чувствовал себя наблюдателем, который по воле случая оказался в чужом сне и гуляет теперь среди каких-то невероятных созданий. Порой по коже бегали мурашки, иногда хотелось рассмеяться, но в основном увиденное просто не укладывалось в голове. На этих похоронах человеку явно не место.
Солдат смотрел на то, что осталось от самого могущественного колдуна мира: груда костей да пучок волос. Останки двигались, повинуясь еле заметному ритму, то поднимаясь, то опускаясь, будто колдун пытался вдохнуть в себя новую жизнь. Казалось, чародей умер не вчера, а тысячу лет назад, но все равно из последних сил держится за жизнь.
Внезапно, на ходу, волосы чародея воспламенились и загорелись синим, зеленым и оранжевым пламенем. Временами языки пламени бросались кверху, чтобы лизнуть перья ворона или грача. Затем загорелись кости. Солдат задумался, что остальные думают об этом интересном явлении. Однако никого возгорание останков не взволновало и уж тем более не обеспокоило, и меньше всего — кротов, которые несли костер из костей мертвого чародея.
Среди прочих шел демон с длиннющими веками, спускавшимися до самых его щек, как обвислые собачьи уши; из его макушки, подобно черному фонтану, произрастал конский волос. Похоже, демон только сейчас заметил Солдата — пожал плечами, украшенными шипообразными наростами, и с недоумением скривил большое обрюзгшее лицо цвета серы. Потом он, по всей видимости, оскорбился, что на него смеет смотреть человек.
— Как ты сюда попал? — прорычал демон, и его красный раздвоенный язык заколыхался у самого лица Солдата. — Ты смертный.
— Я приглашен. В некотором смысле я тоже из иного мира.
Демон сразу же потерял к собеседнику всякий интерес.
— Останки горят, — продолжал Солдат.
Демон мельком взглянул на погребальный плот; тот за последние двадцать минут продвинулся всего на три-четыре ярда.
— Такое случается. Когда доберемся до особняка, и посмотреть-то не на что будет.
— Что за особняк?
— Вон там, наверху.
Солдат окинул взглядом шествующее впереди море необычайных существ и увидел впереди какие-то утесы.
Посреди совершенно отвесной стены находился выступ, на самом краю которого стоял внушительного вида особняк с рыжими стенами. Солдат долго ломал голову, но так и не понял, каким образом занесло сюда это сооружение. Вероятно, его выстроили для своего религиозного предводителя, ХуллуХ'а, какие-то летающие существа. А теперь маг возжелал провести в этих стенах вечность. Здание казалось вполне милым и уютным: закругленные угловые комнаты, черные сланцевые крыши. Солдат насчитал шестнадцать спиральных дымоходов и несколько десятков окон. Необычайного вида флюгера торчали на верхушках башенок, каждый из них вращался на порывистом утреннем ветру точно юла. Тяжелые деревянные двери, обитые гвоздями с квадратными шляпками, были открыты и готовы к приему останков, которым особняк станет теперь родным домом.
У самого входа, возле дверей, стоял лукавого вида демон в рясе священника.
Гоблины торопливо набили урну тем, что осталось от праха, чтобы спасти хотя бы это. По всей видимости, прах чародея нельзя было развеивать по ветру.
— Понял, о чем я говорил? — спросил демон. — Ничегошеньки не осталось.
Внезапно тысячи лошадей, что шли позади Солдата, остановились. Рассвет замер. В рыжеющем небе повисли оборванные облака. Крылатые феи внезапно поднялись в воздух, разгоняя стаи ворон и грачей. Тонкая призрачная материя расцветила красками небо, застывшее в ожидании восхода.
Барабанный бой! Трубный глас! Вступают флейты!
И вот послышалось жутковатое пение тупомордых змей. В исключительных случаях, как, скажем, похороны чародея, их шипение превращалось в подобие музыки.
Звезды прочь — его глаза.
Ногти — прочь с его стопы.
С чресел капает вода,
Орошая плоть земли.
Самый лучший из плохих,
Самый первый из живых.
Ветры страшные легли,
Осушились пузыри…
Бархатный плот достиг подножия утеса, и взору предстал узкий склон, ведущий в пропасть. Кроты рекой потекли вперед, в расщелину, под землю. Призраки разнуздали и увели лошадей, на которых ехал рассвет. А черные ленты остались свисать с края и колыхались на ветру, подобно печальным теням. Урну с прахом забрали крылатые феи, подняли вверх и вручили черту-священнику, облаченному в черный с серебром наряд и высокую пурпурную митру. Тот принял урну двумя руками, развернулся и направился в особняк. Раковины, плоды, яичная скорлупа — все исчезло вместе с кротами под землей.
Какой-то плод выкатился из общей груды и избежал смыкающейся пасти ущелья.
— Лунное яблоко, — сказал демон, с которым беседовал Солдат, в ответ на его негласный вопрос, — с булочного дерева.
Какой-то эльф, лукавый спригган, судя по длинному носу и отвислым ушам, бросился вперед, схватил яблоко и тут же отправил его в рот.
— Полагаю, это не нарушает правил, — пробормотал демон, тоном указывая, что вовсе не уверен в сказанном.
Змеи прекратили свои нечестивые потуги.
Казалось, все, включая Солдата, замерли на дне ущелья в ожидании, устремив вверх взоры. Наконец появился демонический священник, возвел кверху руки, и толпа вокруг Солдата зароптала. На уступе с лицевой стороны скалы отворился квадратный вход в пещеру, и особняк с грохотом покатил назад, в открывшийся проем. Как только он полностью ушел внутрь, над проемом сомкнулись скалы, и дворец оказался запертым. Снаружи не осталось ни шва, ни трещины, которые свидетельствовали бы о происшедшем. Как будто ХуллуХ'а вообще никогда не существовало.
Солдат удивился, с какой быстротой рассеялась погребальная процессия. Эльфы исчезли моментально. Демоны провалились сквозь землю, не сходя со своего места, как и похоронный плот. Странные существа и мифические монстры сгинули следом. Последними уходили великаны: разбредались в разные стороны в близлежащих горах.