– Сейчас. Протокол составим, и поедете, как говорится, белым лебедем к себе домой, в родные пенаты.
– Спать хочется. Жесть! Может ну его – этот протокол?
– Что значит «ну его»? Все должно быть, как положено. Сами же первые жаловаться побежите к прокурору.
– Не побежим.
– Все так говорят. А нужно все делать по закону: протокол, подпись, отпечатки пальцев, – он хохотнул, пытаясь изобразить Папанова. Не очень удачно, правда.
– Командир, – я тоже попытался изобразить из себя другого человека, – у тебя тоже, поди, настроение в конце смены, практически на нуле. Может помочь поднять его?
Он сразу понял, о чем это я. Но реакция была вовсе не такой, на какую я рассчитывал:
– Вы что? Должностному лицу? Я сейчас вас тоже оформлю! Будете сидеть вон на той лавке, рядом со своими друзьями.
Толи, я взятки не умею предлагать, толи, он их не брал принципиально. А может у них «Месячник честной и законной службы»? Кто его знает? Я понял, что вляпался. Но неожиданно лейтенант сменил гнев на милость:
– Я вижу, что в принципе – вы честный человек. Просто глубокая ночь неадекватно действует на всех. Заканчиваем протокол и прощаемся, надеюсь, навсегда. И так, назовите, если можете, имена, фамилии и место проживания граждан, личности которых вы освидетельствуете.
Что делать? Я так и не придумал – что.
Фай тоже понял причину моей заминки и закричал:
– Лейтенант! Разве то, что мы с Ксюхой Старшиновой знаем Владимира Валерьевича Пивоварова – не является фактом освидетельствования личности?
– Нет! Вы будете говорить, когда вас спросят. И так: назовите имена этих людей.
– Это мои друзья: Ксения и Федор Старшиновы.
Федором я назвал его просто из-за начальной буквы в нике «Фай». В то же время, какая разница, как я его назову? Лейтенант все равно не знает их настоящего имени. Или знает? Вот дурак невыспавшийся! Ребят же, наверняка, допросили уже и записали их имена с их же слов. Осел, одним словом!
– Какой Федор! – снова завопил Фай. – Лейтенант! «Федор» – это мой никнейм в Инете. Все сейчас друг друга знают исключительно по никам.
Значит, не попал. Но другие имена на «ф» мне как-то в голову не пришли. Может, Филипп?
Но, полицейский, казалось, нас и не слышал. Он зачитал написанное в протоколе вслух:
– Я, Пивоваров Владимир Валерьевич, семьдесят третьего года рождения, проживающий там-то и там, – забубнил он скороговоркой, – подтверждаю, что граждане Ксения Николаевна Старшинова и Василий Александрович Третьяков являются теми, за кого себя выдают. Вот здесь напишите фамилию и поставьте подпись.
Сначала мы завезли домой Ксюшу, а затем поехали с Васей-Файером ко мне на Варшавскую.
– Вас, зачем ночью в мае месяце в ледяные воды Невы купаться понесло?
– Там камера с катамарана.
– Ничего не понял!
– Один катамаран взорвали. Так?
– Так.
– Второй пострадал. Сеткой дорогую камеру сорвало. Так?
– Допустим.
– Но я-то все записал на видео с коптера.
– Да. Ты говорил.
– Мы с Ксюхой посмотрели запись и обнаружили, что катамаран заплывает под Эрмитажный мост с камерой, а выплывает оттуда уже без нее.
– Понятно. Поворачивал с Невы в канал, а там сразу мост. Зацепился за что-нибудь сеткой.
– Да. Так и было. Ну, Ксюха и говорит: «Поехали! Вдруг сможем без проблем ее вытащить? А то утром там под Эрмитажем прогулочные катера начинают сновать. Будут нам мешать. Или зацепят сеть с камерой и утащат неизвестно куда».
– И вы решили искупаться?
– Босс, ты умный. Какое нафиг искупаться? Изначально я думал, вдруг сетка торчит и ее легко руками получится вытащить. А оказалось, что сеть видно, но до нее только по воде добраться можно.
– Понятно. Голым почему полез?
– Вот интересно: мне потом в мокрых трусах шарахаться что ли? Да и ночь на дворе. Туристы немного там шлялись. Но я подумал – быстренько нырну – никто не успеет увидеть. Если даже и увидят – то для них это вовсе не шок. Иностранцы же!
– Понятно. А Ксюху как приобщил?
– Сетка на глубине зацепилась за какой-то крюк под водой. Я нырнул, но моя нога запуталась в ней. Стал орать во все горло. Сеструха, естественно, бросилась меня спасать.
– Да уж, зрелище. Двое голых в самом центре Питера.
– Не голых! На Ксюхе стринги были!
– Это полностью меняет картину происшествия. И что? Никто вас не заметил?
– Босс, ты умный, – Фай всегда употреблял этот мой «ник» в разных интонациях, означавших либо «очень умный», либо – «полный кретин». В данном случае он намекнул на второе: – Там на мосту народу собралось, как на бесплатной дегустации ирландского пива, – Фай возмущенно пожал плечами и развел руки в разные стороны: – Кричат, фоткаются, селфятся, свистят, просто ржут. Перегородили движение. Короче, дальше ты знаешь.