Выбрать главу

Вооруженный пистолетом бандит, не убирая ствола от моего лица, ощерился желтозубой улыбкой:

– Ну вот. А ты, падла, еще и денег хотел за это срубить.

Он больно пнул меня по ногам:

– Махмед, открывай!

Хорошо хоть, не «Саид, поджигай».

Махмед поставил саквояж на кухонный стол, стоящий посередине помещения, и поднес руки, чтобы открыть его. В это время Фай сделал круглыми глаза и стал что-то активно артикулировать губами. Что он мне хотел сказать, я узнал несколько позже. Худой бармалей без промедления открыл портфель. Тут же раздался взрыв. Ну, может, не взрыв, а сильный хлопок. Но мне он показался атомным взрывом. Комната наполнилась красным облаком дыма. У меня сильно защипало в глазах, словно в них брызнули уксусной кислотой. Махмед взвыл, схватился за глаза руками и побежал из кухни. Но неудачно. Ослепнув, он врезался в стену. Да так сильно, что свалился на пол, как скошенная трава.

Позже, Фай мне рассказал, что Артем со своим другом Стасом, студентом-химиком, специально придумали такой подвох для бармалеев. Естественно предполагая, что, получив саквояж на Румянцевском спуске, террористы захотят проверить его содержимое, они заложили туда то, что Фай назвал «сюрпризом». Открытие портфеля приводило к срабатыванию небольшого самодельного взрывпакета, отчего лопался надувной шарик, наполненный горчичным газом и несмываемой краской. Теперь эта несмываемая краска моментально поменяла цвет стен и мебели моей кухни. Хорошо, что нет Варвары.

Фай уже сидел верхом на огромном басурманине и вовсю долбал его кулаками по лицу. Террорист с пистолетом, отойдя от шока и увидев то, что делал Фай, повел стволом в его сторону. Не знаю, как это получается в такие ответственные моменты жизни, но время буквально застыло в воздухе. Пока ствол двигался в сторону остервенело работающего кулаками парня, я успел подумать о многом: о себе, о Варваре, о самом Фае и его друзьях. Наконец, о Питере. Эти твари взорвут город, погибнут ни в чем не повинные люди! Я уже не боялся за свою жизнь. Речь шла о судьбах множества людей. По крайней мере, впоследствии я рассказывал именно так. Теперь мне кажется, что я успел об этом подумать. Может, и не успел. Но факт остается фактом, в последний момент я все же смог изловчиться и ударить по локтю бармалея кончиком ботинка. Удар не получился, но рука дрогнула и пуля, вылетевшая из ствола, не попала в Фая. Она ударилась в монолит стены и срикошетила в другую стену. Я прыгнул на бармалея с пистолетом, но он, неожиданно не оказал мне абсолютно никакого сопротивления. Бандит ничком повалился на пол. Из его виска тонким ручейком стекала кровь. Исток ручейка начинался под куском металла, торчавшего из височной кости. Ребята! Надо думать, когда вы стреляете в небольшом помещении. Рикошет пули может составить более сложный маршрут, чем самый сумасшедший биллиардный шар. Словно в сюрреалистическом немом кино я поднял голову и увидел, что Фай со всей силы приложился кулаком по морде второго бармалея и поспешил ко мне на помощь, желая поучаствовать в овладении пистолетом. Но его визави отказался терять сознание. Он вдруг резко вскочил за спиной моего товарища и в руках его блеснул нож. В следующий момент он рухнул на пол. Нож зазвенел по кафелю пола. Я убил человека. Пистолет с глушителем в моей руке выпустил маленькую струйку дыма из ствола. Черт! Нет, не черт. Я не человека убил. Я помог миру избавиться от нечисти. Я думал, что меня затошнит. Но нет, внутри организма не было никаких поползновений в сторону унитаза.

– Босс! Ну, ты, прямо, снайпер! – с оторопью констатировал Фай мою меткость.

– Мой прадед был охотником на колибри. Он всегда попадал этой птице исключительно в глаз, – машинально, будучи немного в прострации, соврал я.

Хотя здесь есть определенная доля сермяжной правды. У меня не было прадеда охотника, зато мой отец был офицером. Он слыл замечательным стрелком. Неоднократно становился чемпионом Сибирского военного округа по стрельбе из спортивного револьвера. К соревнованиям мой папа готовился основательно, проводя в тирах все дни напролет. Естественно, и я с ним. Пистолет Марголина и малокалиберная винтовка СМ-3 стали моими повседневными друзьями. Я здорово стрелял, неоднократно выслушивая похвалу моего соседа, лежащего возле соседнего стенда. Это был призер Олимпийских игр Виталий Пархимович. И стать бы мне стрелком-спортсменом, но природа не выдержала. Правый глаз перестал видеть на все сто. И я бросил стрельбу навсегда. Но навыки, видимо, остались. Слава богу, что остались. Пуля попала в десятку – точно в глаз второго бармалея. Помнится, первой мыслью у меня было желание немедленно начать приборку кухни, чтобы жена ничего не заметила. Я даже для себя отметил, что крови из двух трупов набежало немного. Впрочем, пол кухни был кафельным. И это даже очень приятный для санитарной зачистки помещения факт.