– У вас ровно десять минут, чтобы оттуда сдрыснуть без последствий.
С высоты беспилотника я видел, что омоновцы в бронежилетах, перебегая с места на место и выцеливая возможного противника, медленно под прикрытием «Тигра» приближаются к месту бывшей фермы.
– Хр-хр! Дрон на дереве нельзя оставлять.
– Так не оставляй! Прикрепи к большому коптеру крючок из проволоки, я постараюсь его зацепить.
Проволоку он не нашел. Зато приспособил вместо нее палку с сучком, привязав ее к коптеру с помощью остатков скотча, которым я прикреплял к беспилотнику рацию.
Со второй попытки я зацепил сломанный дрон и утащил его к себе в укрытие.
– Ты скажи спасенным людям, чтобы они не рассказывали про нас. Нас здесь не было! И обрадуй их насчет паспортов. Они здесь – в сейфе будут лежать. Фай и Артем взяли Леру под руки и побежали с ней через поле. Лерины друзья по несчастью что-то кричали и махали руками ей вслед.
Не теряя времени, я стал перекладывать деньги в мою любимую хапужную сумку. И только забив ее под завязку, я обратил внимание на третий отсек сейфа. Черт возьми, был и такой у этого монстра семейства железных шкафов! В нем спакойненько ожидали моего внимания несколько обувных коробок. Ну, не шузы же бармалеи в сейфе прячут? И не «лабутены». Я открыл ближайшую коробку. Туфлями в ней уже и не пахло. Она до краев была забита пакетиками с белым порошком. Ах, вот откуда бабло! А я еще удивляюсь, почему деньги такие мятые и такие все разные? Оставить наркоту здесь фээсбэшникам? А если они все такие, как Газизов? Тогда порошки дойдут до целевой аудитории. И может, соседский мальчишка, который рос на твоих глазах, когда-нибудь в лифте уставится на тебя тупым холодным взглядом. А за стеной твоей квартиры ты будешь слышать ругань и плач его матери. Нет! Ни за что! Я вытащил все документы из железного ящика, сложил их в желтый полиэтиленовый пакет «Лента», которых всегда было полно в моей хапужной сумке и подвесил его на самый высокий корень, торчащий из пня, за которым мы прятались. Это вам ребята, чтобы лучше было видно. Из станкового рюкзака я вытащил бутылку с жидкостью для розжига костра и обильно полил ее всю эту «обувную» дурь, лежащую в сейфе. Никогда не видел, как горят наркотики. Ничего особенного, но все же зрелище душещипательное: горели слезы и горе отцов и матерей.