Я спокойно попил кофе с «Горгонзолой», натянул на руки новые латексные перчатки и пошел в кладовую, где вытащил с антресоли вчерашнюю клетчатую сумку. В ней лежал тот самый ридикюль. А вы думали, что я дурак, на ночь глядя, бешеным тараканом по шпалам носиться? Нет. Не дурак. Бежали, бросали, хотели вернуться и стреляли – это все не просто так. Я сразу сообразил. Там – деньги! Именно поэтому, когда супруга потянула меня из кустов, я успел ловко присоединить к нашему паническому отступлению посланный мне судьбой портфель. Почему вечером его не обнародовал? Просто не хотел расстраивать Варвару. А иначе, взвинченная и без того жена, трепала бы мне и себе нервы до самого утра. А теперь! А сейчас! А ныне! Я имею уникальную для моей семейной жизни возможность спокойно поставить старый пошарканный ридикюль на чистый обеденный стол. И не менее спокойно его открыть. И мне в этом почти магическом процессе никто не мешает. Никто не вопит, не суетится и не виснет на моих руках. Такс, такс! Интересно, а что внутри? Всю ночь я видел сны. Робин Гуд, ограбивший зажравшегося во власти олигарха, кинул в меня сумкой с двумя миллионами долларов и крикнул при этом: «Богатые пусть плачут, а бедные радуются!» В другом сновидении бухгалтер мафии, решив встать на честный жизненный путь, скинул «общаговый» балласт, мешавший ему оторваться от погони жестоких наемных убийц. Он тоже прокричал мне: «Ты много страдал! Это тебе компенсация!»
Портфель был тяжелым. Так что вполне можно было рассчитывать, что он набит деньгами под завязку. Но вдруг я его сейчас открою, а там тыква? Или того хуже: полный саквояж дохлых крыс? Или совсем жутко – живых! Боясь сглазить, с напускным равнодушием в голове, но вспотевшими от предвкушения руками, я открыл портфель. Сверху лежал большущий полиэтиленовый пакет с надписями на арабском языке. Я высыпал его содержимое на стол. Фу-ты ну-ты! Моему разочарованию не было предела. В россыпи на столе я обнаружил только литературу на тюркском, русском и арабском языках: книги, распечатки и журналы. Нафига здесь все это? Нет, макулатура мне не нужна. Даже даром. Лучше бы там была тыква. Нет в жизни счастья у честных людей. А чего ты ждал? Чего-чего? Да, ждал! Даже вожделел! Это не наказуемо. Ну, что это такое? Не могли положить туда хотя бы рублей пятьсот? Идиоты! Жадины! Жадные идиоты! Впрочем, стоп! Огромный саквояж практически не убавился в объеме! Что там еще берут с собой люди, бегающие ночью по паркам? Следующий пакет был набит странной мужской одеждой: черными шароварами, длинными рубахами и головными уборами, знакомыми мне по кинохронике войны в Афганистане. Нет! Это мне не пригодится. Я никому не собирался объявлять джихад. Во рту стало горько от увиденного. Предчувствие нехорошего овладело мной по мановению волшебной палочки. С отвращением я вытащил из портфеля следующий пакет. Его содержимое тут же было вывалено на стол. Жизнь стала лучше! Жить стало веселее! Это были пачки европейской валюты номиналом по сто, двести и пятьсот евро. Я быстро на три раза все пересчитал. Итого: 240 тысяч. Трынь-дынь-дынь-дынь, трынь-дынь-дынь! Сколько же это в рублях? По курсу один к семидесяти, выходило, что я поменял дохлую крысу на 16 миллионов восемьсот тысяч рублей. Спасибо тебе, Крис! Хорошо, что я такой упрямый и сумел уговорить Варюху на похороны в парке. А то сейчас сидел бы в Инете и искал адрес кладбища для животных. Наверняка, услуга этого учреждения, если оно есть, стоит бешеных денег. Моему восторгу не было предела. Мысленно я уже ехал на «Мазератти» по фешенебельным улицам Монте-Карло, подруливая к центральному входу в казино. Если здесь такой прикуп, то что там еще в пещерке Али-Бабы? Оказалось, что сундук уже пуст. Почти пуст. На самом дне одиноко лежал телефон. Таких старинных дешевых телефонов я не видел лет десять. Это была «Nokia», самого простого исполнения. Изрядно пострадавшая от времени. Симка «сотового мастодонта» была прикреплена к корпусу белым медицинским пластырем, на котором карандашом был написан телефонный номер. Больше в сумке ничего не было. Да, обидно…
Впрочем, двести сорок тысяч евро – не плохой куш за ночные переживания. Нет, не так! На сорок пятом году жизни мне, наконец, начало фартить! Жизнь удалась! Столько приятных событий за одну ночь: сдох крысеныш, повалили деньги! Ну, прямо грех расстраиваться, что в портфеле кроме денег всякие там книжки и чьи-то штанишки. У хозяина саквояжа не все так просто с законом. Это факт! А иначе за ним не гнались бы мужики с пистолетами. И это значит – совесть моя не должна мучится угрызениями, что я отнял трудовые накопления у чьей-то добропорядочной семьи. На радостях я хлебанул еще пивка и даже хотел уже звонить супруге, чтобы сообщить ей о приятной находке. Но, черт возьми, что я за человек? Меня, как всегда, сразу стали одолевать мрачные нехорошие сомнения. Не все так просто. Кто был тот бегущий человек? И кто за ним гнался? Конечно, это был не Робин Гуд, не бухгалтер мафии и даже не простой грабитель банков. А иначе, зачем ему эта кипа подозрительной литературы? Да, черт с ними, с этими вопросами! Сейчас пойду и выкину саквояж с макулатурой в мусорку! Нет, в мусорку нельзя. Кто-нибудь найдет, и станет ясно, что я живу здесь. Поехать и выбросить его в другом районе города? Это мысль! Надо так и сделать. Но чем больше я твердил себе о необходимости избавиться от саквояжа, тем сильней в меня проникала тревога: а правильно ли я делаю? Может, это спецслужбы гнались за опасным преступником. Даже, возможно, за террористом. А я выкину улики в мусорный бак. И они пропадут навсегда на свалке. И что тогда? Отнести их на Литейный проспект, дом 4, где расположена резиденция питерской ФСБ? Тогда я стану свидетелем и мне придется вернуть подаренные мне судьбой деньги. Мне не дадут даже четверти этой суммы. Черт возьми! Это ведь не клад. В лучшем случае, наградят памятной грамотой за гражданскую позицию и красными революционными шароварами с кожаным задом, чтоб в седле не протирались. Отдавать деньги мне вовсе не хотелось. Но дело это совсем не простое. Под ложечкой засосало от осознания ситуации. Пивоваров, ты вляпался в самый эпицентр событий, о сути которых до этих пор мог судить только по новостям и детективам. Всегда задумывался о том, что я являюсь свидетелем происходящих в мире событий, находясь на домашней стороне телевизионного экрана. В тапочках и с тарелкой борща перед собой. А ведь кто-то попадает в заложники! А то и того хуже – становится жертвой терактов, шальных пуль и несчастных случаев на дороге. И я, вроде как, ни при чем. Это не моя жизнь. И вот, не постучавшись, эта заэкранная сторона неприглядной жизни ворвалась ко мне в комнату. Что делать?