– Дык, я же купил эту гирю на барахолке.
– Где? У кого? Когда?
– Когда-когда? Давно. А, вспомнил! Это было летом 1998 года. Как раз «пионер» Кириенко объявил дефолт. Цены взлетели. И я, чтобы мои кровные трудовые накопления не сгорели, поехал на Блошиный рынок на Удельной. Там я и приобрел эту самую гирю.
– Вова, хватит фиглярничать. Меня твои ужимки уже достали.
– Я говорю исключительно правду. Даже человека, продавшего мне эту бандитскую игрушку, я отчетливо помню. У меня фотографическая память. На вид ему было лет семьдесят пять. Худой. Примерно с меня ростом. Одет в черную куртку из кожзама, темные коричневые джинсы и старые ботинки советской фабрики «Скороход».
– Хватит!
– Да. За цвет волос не скажу, так как на голове у него была вязанная черная шапочка.
– Все. Хватит. Достаточно!
– Вы его найдете?
– Найдем. Вот это – кто? – и он сунул мне под нос фотографию «красавчика».
– О! Это ж Бюльбюль-оглы в молодости. Или нет? Видно, что фотка современная. Это его сын? Внук?
– Это человек, который дал против вас показания.
– Первый раз его вижу. А ему можно доверять? Он честный человек? Не врет?
– Это мы сейчас проверим. Сейчас ребята что-нибудь да найдут.
В это время человек с кейсом зашел на кухню и что-то прошептал на ухо Мирзояну. Тот переспросил его вслух:
– Совсем ничего? Он что, ванну поменял? Кислота на эмали уж точно оставила бы следы. У нашего свидетеля волдырь на ноге размером с голову.
– Нет, ванна старая. Но следов точно нет. Не было там кислоты.
Я улыбнулся. Самовнушение, или… черт, не помню, как медицина определяет этот термин, кажется, соматика. Да! Соматика. Это когда психические переживания человека или стресс выливаются в реальные болевые ощущения, болезни и даже травмы. Так вот, самовнушение порой приводит к поразительным результатам. Всего-то вылил на «красавчика» грамм сто горячей воды, а у него волдырь, словно я вылил на него ушат кипятка.
– Тебе весело? – отвлек меня от воспоминаний полковник и скомандовал: – Встань и отойди! Вадик, посмотри пол на наличие крови.
Вадик достал лупу и стал ползать по моему кухонному кафелю. Я ухмыльнулся еще больше. Плитки на полу были огромными, поэтому немногочисленная кровь бармалеев не попала в их стыки. Вернувшись из памятного похода к берегам реки Тосно, я тут же тщательно, но легко и просто, смыл засохшие капли крови с полированной поверхности кафеля.
Поползав минут пять, Вадик поднялся и отряхнул колени:
– Карен Георгиевич, здесь чисто.
Тот в ответ только зло зыкнул:
– Свободен. Сними отпечатки пальцев и можешь уезжать.
На кухню в это время вернулся тот самый рыжий здоровяк, который приезжал с полковником на взрыв во дворе полицейского участка.
Мирзоян спросил:
– Ну как там, Глебыч? Нашли что-нибудь?
– Нет ничего.
– Так и «ничего»?
Рыжий в ответ отрицательно покачал головой.
– Вандалы! Вам бы только ломать. Я сразу сказал, что ни в чем не виноват. Лучше бы террористов ловили.
– Без твоих советов проживу!
Полковник силой усадил меня на стул, оперся ногой о край его сиденья, нагнул свою голову впритык к моему левому уху и прошипел:
– Куда деньги подевал?
– Так вас деньги интересуют? – громко, чтобы все слышали, ответил я. – Так бы сразу и сказали.
Полковник никак не отреагировал на мой пассаж, а рыжий тут же подскочил вплотную. Я продолжил:
– Деньги в кухонном шкафчике за стеклянной дверцей.
Рыжий шустро открыл шкаф. Через пару секунд он уже стоял перед полковником, протягивая ему немногочисленные купюры. Это были деньги, которые мы с Варей всегда кладем на полочку для походов в продуктовый магазин. Полковник машинально взял деньги в руки, но тут же брезгливо разжал пальцы и рублевые купюры разлетелись по кухне:
– Я тебя про деньги спрашиваю! – выдавил он через зубы. – Про валюту!
– Про валюту? А, ну да! Представьте, я дурак думал, что рубли – это тоже деньги. Валюта у меня хранится в холле на книжной полке. Большая Советская энциклопедия, том номер двадцать три.
Рыжий пулей слетал в холл, который я оборудовал в качестве своего кабинета, и вернулся оттуда с увесистым томом энциклопедии. Он открыл его и вытащил купюру в сто долларов:
– Шеф! Здесь больше ничего нет!
– Глебыч? Тебе заняться больше нечем? Иди отсюда! – заорал Мирзоян на подчиненного.
Тот сразу исчез. Полковник вновь прильнул к моему уху:
– Шутки кончились. Даю тебе последний шанс. Ты нашел в парке сумку. Там была большая сумма денег в иностранной валюте. Куда ты ее подевал?